Эмиль Вейцман: Жестокий романс (сборник)

Товарищ Сталин дело
Довёл до беспредела:
Как всемогущий маг
Он Запад и Восток
В Архипелаг Гулаг
Упёк на долгий срок.

Он славный сын страны своей
И коммунизма созидатель;
Он Юлий Цезарь наших дней –
Стратег великий и писатель.
Пришёл, увидел, и капут –
Конец злодейскому Берлину.
Вот только где же новый Брут,
Чтоб довершить вполне картину?

У Боба лучшие друзья –
Знатней, чем графы и князья:
Жак, Хасимото, Гельмут, Билли…
Всех перечислить мы не в силе…
Друзья до самой амнезии,
Да только не друзья России.

Он всем известный либерал,
Приспешник правящего клана.
Где он – там царствует развал,
Где было МАКРО, стало нано.

Суверенная демократия,
Что удушающие объятия,
На которые нас жарким летом обрёк
Нежданный никем отвратительный смог.

Не до «берёзок и закатов»,
Патриотизма и приволья,
В стране наездов и откатов,
И полицейского раздолья.

Создать роман желая рьяно,
Сидел и тужился он, но…
Тонка кишка у графомана –
Запор, мучение одно.

Убавь, поклонник Губермана,
Амбициозности накал.
Пытая тайны неба рьяно,
Ты как бы, милый мой, сверх плана
Вдруг пальцем в небо не попал.

Погнал ты, Саша, Солнце вспять!
Ты тут Навина превзошёл,
Что приказал светилу стать
Над полем боя на прикол.

Он мил всегда людскому глазу
«Твоих квартетов» хоровод.
Вот только чувствуется сразу,
Что контрапункт порой не тот.

Его фантазия богата –
В романе женит он аббата,
А в мемуарах наш Тацит
Посмертно вводит в партсинклит,
Известный, как Политбюро,
Н.Н. Крестинского,
добро
У Ильича не испросив,
Забыв, что Ленин вечно жив! …
Крестинский был в партгосэлите,
Но не был в первом партсинклите,
Что всей России на беду
Рождён в семнадцатом году.

Одна неглупая девица
В газете раз прочла стихи
И не могла не возмутиться
От столь кричащей чепухи:
«Сама подобную халтуру
Могла бы я родить, поди!».
Не вздумай сделать это сдуру –
Крикливей что-нибудь роди!

Тяни до правнука, Ариша,
Свою земную канитель, –
Весьма нужна мужская крыша,
Когда в семье сплошной «мамзель».

Он высшей волею небес
Полуболтун-полумолчальник.
В тайге он был бы лис, в геенне мелкий бес –
В НИИ он маленький начальник.

“Поэт в России больше чем поэт”,
Вот только той России больше нет! [3]

Нам власть послала два подарка, –
Два замечательных Гайд парка,
Чтоб не хотелось нам опять
Не на словах ее послать…

В российско-путинской ладье
Вдруг объявился Депардье,
Да вряд ли этот VIP-балласт
Ладье остойчивость придаст.

Полуеврей, полуполковник,
Полупахан, вполне наглец,
Порою полууголовник… –
Глядишь, – полсрока наконец!

Ни достоинства, ни чести,
Репутация – фуфло,
Власти «преданный без лести»,
Демагог и VIP-трепло.

Он каждый день словесный спам
Несёт, нисколько не краснея, –
«Грядущий хам», пришедший к нам
Карикатурой на еврея.

Я признаюсь, что очень-очень рад,
Тому, что есть на свете плагиат.
Судьбою создан он совсем не зря –
Особенно для думского ворья,
Вопящего сегодня всей толпой Ливанову-министру:
– Сам такой!