Петр Альшевский - Кабаре-Гиньоль. Русские сезоны

Испробовав все нормальные средства
По соблазнению рьяно верующей Чипонской
Писатель-модернист
Клищук
Попросил эту шестипудовую женщину
Отдаться ему
Ради Христа.
Далее произошло невообразимое.
Фактически чудо.
Она ему отдалась.

Забывшийся в постели Сарынский-Гусин
Очнулся и в полумраке
Увидел над собой разыскиваемого,
Схематично обозначенного в газете
Душителя Лакамольского.
Правая сторона
Тела у Сарынского-Гусина парализована,
Для удара
Руку он задействовал
Левую, по жалобному вскрикиванию
Узнал принятого им за душителя
Доктора Сучкова,
Милейший врач опять из-за пациентов
Пострадал.
До Сарынского-Гусина пребывающая в нервной
Горячке после попытки уличного изнасилования
Курсистка Динькина
Ботиночком в пах
Сучкова достала.

Позванивающий кандалами
Емельян Пугачев
Стремился выдать на них мотив
Знакомой каждому на Руси плясовой.
Стража,
Доставляющая Пугачева на казнь
Считала, что у него ничего не выходит.
Не похоже, сказал Огланьков.
Совсем не похоже, кивнул Япкин.
А я говорю, похоже!
Стражники не спорили.
Грозный у Емельяна Ивановича рык,
Продрал он им напоследок.

Сидящий под кленовым деревом
В позе орла
Отшельник Аким
Мучился запором,
Анализировал обстоятельства,
Кусочек свежего хлебушка
У озаботившейся моей худобой женщины
Вчера я принял. Угу.
Нельзя мне ничего вкусненького.
Уяснил я, Иисусе,
Спасибо Тебе за урок.

Георгиевский кавалер Суничинов,
Заплатив проститутке Глашке,
Низринулся в полнейшее
Безденежье – расстегай купить не на что.
До подвигов во имя царя и отечества
Он за любовь не платил,
Женщины к нему и так липли,
К инвалиду их, разборчивых, уже не тянет,
Почернело отношение, поизгадилось.
Сколько за расстегай ты,
Бабушка, хочешь?
Кавалеру не скинешь? Георгиевский я кавалер,
Не твой же, дура дремучая!

Выскочивший из парикмахерской
Пушкин
С негодованием вспоминал,
Как занимавшийся его прической
Француз
Шепнул наклонившемуся коллеге
Про «фасон баран».
На дуэль бы
Мерзавца.
Всех лягушатников на дуэль!

К нижегородскому изготовителю
Высококлассных чемоданов
Гермогену Антипскому
Вошел мерзкий городовой. Я знаю,
Сказал он Гермогену,
Что для революционного элемента
Ты делаешь чемоданы с двойным дном.
Сделай и мне. Россия погибает,
Женева хорошеет,
Отбывая за границу, я прихватываю с собой
Ценности, нажитые довольно незаконно
И для показа на таможенном пункте
Не предназначенные.
Чемодан мне нужен в субботу. Не сделаешь —
Я тебя арестую.
Антипский кивнул на подсобку.
Городовой не уразумел.
Скрывавшийся в ней подпольщик
Выскочил и выстрелил городовому в горло.
Сообразив, как избавиться от трупа,
Антипский побежал за чемоданом.
За самым-самым большим.

Под обрушившимся стеной ливнем
Расплывшийся в улыбке
Федор Михайлович Достоевский
Распевал фривольную песенку
О купчихе, бане и юркнувшем в купчиху
Таракане.
Нездоровая психика доставила писателю
Бесчисленное количество тяжелых минут,
Но в ней была и оборотная сторона.
Бодрящая,
Озаряющая неожиданным
Светом.

Весьма рачительно использовавший
Свои угодья
Адмиральский сын
Колбаков
Внимательно вчитывался в постановление
О принудительном отчуждении помещичьих
Земель.
И кому же отдадут мою землю?
Степке и Никитке, с октября месяца
Не просыхающим?
У Никитки, кстати, интересная жена.
Забудь, несчастный!
Отгулял, вероятно, ты, отлюбил.