Смотрю на чернила в моей ручке
Они кончаются, писать не дано.
А может быт просто. не тот случай
Проще чернила сменить на вино?
Тысячу нет, и не надо чернил
Только бы рифма вошла в окно!
Я бы писал из последних сил
Кровью писал бы, а не вином!
Чернила пустое, они ушли.
Бумага истлеет, но память жива!
Хочу что бы строки мои могли
Понять и услышать. народ и страна!
Лента эскалатора, Парк Победы.
Тысячи людей едут, едут.
Всё ищу тебя в этот вечер.
Яркий свет глаз твоих я не встречу?
Видно так и пройдет этот вечер.
Ты прочти и прости, моя радость!
Я уже не певец, не певец.
Только памяти дивная сладость
Наших юных, остывших сердец!
И уже я не тот, моя радость.
Даже ты мне не в силах помочь.
Позабыл я лобзаний сладость,
Помню ту августовскую ночь!
Помню я звездопад ночью тихой.
Помню сердца волнующий стук.
Мне Ока казалась великой
И как сердце забилось вдруг.
Хороша была и румяна.
Я тебя полюбил навсегда!
И та ночь осталась пьяной
Как истории нашей года.
Я ещё люблю – моя радость.
Пусть уже не певец, не певец.
И любви не трогает старость
Наших юных, остывших сердец.
Трудно в военные годы мы жили.
Фашизм агонировал, отступал,
Но дети учились и в школу ходили.
И вот День Победы желанный настал.
В далеком – уральском селе Тургаяке
Которое трудно на карте сыскать
Вырос мальчик, его знает всякий,
Но тяжек труд о нем рассказать.
В то время, когда танцевали фокстроты
Под старый, заезженный патефон
Отцу сказал совсем юный Зотов
«Папа, я буду работать в ООН».
Учился упорно – высшая школа,
Затем академии тяжкий труд.
Попутно был мастером водного поло —
Такого санкции не согнут.
Сотруднику ООН РФ
Послание доктору Геннадию Киселеву.
Нет, время не минуты не простило
Своей тревоги и своей тоски.
Да, мы в Париже, но болит затылок
И постоянно давит на виски.
Ряды тюльпанов – черных, алых, рыжих,
И старики играют в карамболь.
Да мы в Париже, а у нас в Париже
Своя с собою головная боль.
Все эти магистрали и бульвары
Приводят в удивленье и восторг,
В достатке здесь еда и промтовары
Не слабже «гастронома» иль «мосторг»
Нет от таких сравнений я не ною
И, кажется, практически здоров
Отделываюсь болью головною
От сосуществованья двух миров.
А мне всего важней, всего дороже
Здесь встретить друга жесткую ладонь,
Лишь только дружба просветить поможет
Гудящей голове моей седой.
Московский мой Пегас, мой старый мерин,
Катай у башни Эйфеля детей,
А мы тебе давление замерим —
Встречают так во Франции гостей.
В затылке перестройка, пятилетки
И прочие домашние дела.
Спасибо, Вам, Геннадий за таблетки —
Вот головная боль почти прошла.
Париж 16.04.89г. Евг. Долматовский.
Старая дорога, пыльные кусты,
васильки. ромашки – дикие цветы.
Запах сена мятный с парным молоком.
Тонкие березки на горе рядком.
Алые закаты, майские жуки.
Сверстники ребята – верные дружки.
А в июне белый, тополиный пух.
Помнишь ли об этом, мой далекий друг.
Осенью над домом журавлиный крик.
Их полет свободный, их широкий мах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.