Сергей Виноградов - Наследие. Том первый (1967 – 2016)

Дом, обвешанный коврами,

А кому – богатый зять.

А кому-то телевизор,

Но, конечно, экстра-класс!

Сны приходят к нам без визы,

Баламутят душу в нас.

Чтобы утром мы проснулись,

Обозлившись до конца.

В наши шубы завернулись

Вновь от пяток до лица,

И пошли долой из дома,

Но не в поисках души.

А сперва по гастрономам,

А потом? Потом решим.

Кто на рынок. Кто-то прямо

Ходом чёрным вновь на склад.

Ищем день и год упрямо

Что-то. Вот такой расклад…

О душе когда тут думать,

Где уж нам уж до души —

Килограммы наших сумок

Поскорей бы дотащить.

До квартиры в час вечерний,

Чтоб поесть и тихо спать,

Чтобы завтра, хлопнув дверью,

Как вчера, свой день начать.

…Только сколько ж продолжаться

Может этот странный бег?

Так зачем же обижаться,

Что стал чёрствым человек?

Мимо боли пробегаем,

А ведь надо бы помочь!

Ну, а нам кто помогает?

Всем от тяжести невмочь

Распроклятых вечных сумок,

От рутины вечных дел.

Хоть один нашёлся б умник

Положить тому предел.

…Ну а если вдруг найдётся —

Чем нам это обойдётся?..

Ещё один закончился спектакль

И зрители ушли и свет потушен.

И маленький актёр, найдя пятак,

Спешит в метро, ведь дома стынет ужин.

Он маленькую роль свою сыграл

Опять на бис и в этой вечной роли

В бессчётный раз на сцене взятки брал,

А жизнь свою всё так и не устроил.

В спектакле том другим достались роли

И в жизни тоже – званья, ордена,

И даже зарубежные гастроли.

Ему же – только нищая страна.

Что сделаешь, вся наша жизнь – спектакль,

Где короли играют королей,

А остальным – массовка за пятак.

Но без театра вряд ли веселей

Жилось бы нам… Я прав, увы, не так ли?

…Кремлёвский зал – огромный как страна —

Вот где теперь все главные спектакли

И на слуху артистов имена.

Уж год шестой идут и без антракта.

И кажется не быть тому конца…

А маленький актёр наденет тапки,

Чтоб отдохнуть от роли подлеца,

Уставится в свой старый телевизор

И будет, как и мы, переживать,

Как там в Кремле в спектакле нашей жизни

Начнут не тем награды раздавать.

Я шут и потому в речах я смелый.

Я просто шут, так что же взять с меня?

Придворный шут – любимец королевы,

А, может быть, её второе Я?

Когда я в слух читаю её мысли,

В глазах читаю боль её души.

Она же королева, ей бессмысленно

Шутить как я. Она при мне молчит.

Ведь у неё есть я – и шут и друг,

Который лишнего врагам её не скажет

И не подставит королеву вдруг,

А если что, поправит и подскажет.

О, если б так, я был б шутом всегда!

Но милость королевская проходит,

Как и мои, шутя, идут года

И старый шут когда-нибудь уходит.

Чтоб уступить вновь шутовское место

Другому – королю или шуту.

Я – королеский шут и, если честно —

Кто без меня заполнит пустоту?

– Давайте, мужики, поговорим…

– О выпивке, а может быть, о бабах?

– Мы в выпивке когда-нибудь сгорим…

– А выпить мы пока ещё не слабы!

– Нет, мужики, давайте о другом…

– О жизни что ли? Будь она неладна!

– Нет, мужики, о самом дорогом…

– Всё дорого теперь. Как чёрт от ладана

Бежишь от цен, аж прямо дрожь берёт.

– Эх, мужики, неужто непонятно?

– Понятно всё – проблем невпроворот,

К тому же завтра, говорят, зарплата.

Вот мы гульнём! Гульнём от всей души

И нашим бабам кое-что покажем…

– Эх, мужики…

– Да брось ты, не шурши,

Вот выпьем и полегче станет даже.

…И так всегда. И так везде и всюду:

О женщинах ни слова – словно нет.

Я им ору: Я завтра пить не буду!

– Ну и дурак – послышится в ответ…

Поют в церквах пасхальные стихиры

В них воздают свою любовь Христу,

А я спешу с тоской своей к трактиру,

К стакану прикоснуться, как к кресту.

В безбожии своём себя уверив,

Пьём водку с ней под колокольный звон.

Ведь всё равно любовь давно потеряна,

Душа с похмельем тоже выйдет вон.

Быть может ей покаяться хотелось,

Но я до покаянья не дошёл

И не успел – моё пустое тело

Наряд из вытрезвителя нашёл.

Без денег. Без души. И не опасным,

Как будто я сегодня и не жил.

А вдруг я умер? И на святую Пасху

Сам по себе молитву отслужил.

По дням своим растраченным впустую,

И по любви, не признанной тобой.