Array Коллектив авторов - Вслед за путеводною звездой (сборник)

Красивые, с бархатистой кожицей, сочные плоды этого дерева напротив нашего дома были величиной с куриное яйцо. Наши односельчане не переставали удивляться:

– Чудо природы, подарок судьбы! Ну и везёт же тебе, Гочаг! Мир твоему дому, счастья, благополучия твоей семье!

Летом мы садились прямо под абрикосину, расстилали покрывала и тут же пили густой ароматный чай. Чай цвета петушиного гребешка. Порой от малейшего дуновения ветра прямо «на наш стол» падал спелый плод.

И мы, восемь братьев, наперегонки кидались к нему. Кто всех ловчее, тот и съест.

Часто к нам приходили соседи. Приходили с большими пустыми вёдрами.

– Слушай, Гочаг, – обращались они к моему отцу. – Разреши набрать фруктов. Уж больно хороши! Сын-студент приехал домой, хочет в город хозяйке квартиры гостинец отвезти. Так что – можно?

Конечно, можно! Этим и другим пришедшим отец никогда не отказывал. Ещё, бывало, и меня, как одного из самых шустрых, пошлёт:

– Полезай! Потряси ветки.

Я изо всех сил тряс, и фрукты, как град, сыпались на землю. Так из года в год всем селом мы весело собирали урожай с щедрого дерева. И мы, дети, воспринимали это как должное: тем, чем богат, человек всегда должен делиться с другими. Наше дерево было не как у всех. На нём были такие заманчивые плоды – крупные и сочные.

– А ты к ним, что с вёдрами у тебя толпятся, часто за чем-нибудь обращаешься? – однажды, чуть прищурившись, спросил вдруг моего отца старик-сосед. – Часто?

Я не понял тогда этого вопроса. Очень многого я тогда ещё не понимал.

Но время, годы, обстоятельства заставили задуматься: некий, и не очень уж добрый, смысл в том вопросе был всё-таки заключён. Он был как предостережение.

Я хорошо помню, как люди со словами благодарности клялись в своей готовности выручить отца, когда будет нужно. Клялись. Но, что были те слова? Далеко уносил их ветер…

В нашем селении стали появляться незнакомые люди. Они что-то строили, объясняли, что наше старое селение должно превратиться в посёлок городского типа. Наше чудо-дерево попадало, как говорили, «под план». Здесь должна была проходить теперь дорога.

Пришлось отцу собственноручно срубить абрикосовое дерево. Надо сказать, он почти не горевал. Или просто виду не подавал?

– Велика беда – посадим другое! Вырастет лучше прежнего.

Но так уж случилось, что начались у нашей семьи вскорости неприятности – они, как сговорились, шли одна за другой, будто толпились у нашего дома, будто караулили нас на каждом шагу.

Сначала пропало в горах небольшое стадо овец. Старший брат недоглядел, заснул не вовремя. Заболела и пала корова. Часто прихварывал самый маленький братишка Али. Вся извелась мать. Что-то не ладил со своим начальником на работе отец.

Он был гордым человеком, но ему ничего не оставалось делать, как пойти на поклон к соседям. К тем самым. И что же? Ушёл он от них, с чем и пришёл.

Находили люди оправдание и мотивы своих отказов.

– Прости, но сын женится. Овец дать не могу. Свадьба! Сам понимаешь, – говорил один.

– Рад бы помочь, но наша корова что-то совсем молоко перестала давать, – говорил другой.

А третий, чуть завидев его на улице, просто отворачивался. Не дай Бог, чего попросит.

Отец мой был великим оптимистом и к временным невзгодам относился далее с каким-то юмором. Как это помогало нам жить!

Он посмеивался, вспоминая нелёгкие годы, и повторял беззлобно:

– Были в саду абрикосы, было садовнику и «здравствуй», и «до свидания». Кончились – куда вежливость у людей делась?

Один из немногих горьких законов жизни помогло понять мне абрикосовое дерево: не всякий человек способен отплатить добром за добро.

Но что поделаешь! Не стал я от этого злее. Не стал, вроде бы, расчётливее.

Спасибо за это дереву моего детства…

Давным-давно, много тысяч лет назад, один восточный народ решил взбунтоваться, вернее, покинуть государство, в котором испокон веков жил, и переселиться в чужие края. Причиной столь крайнего шага было то, что на их несчастной родине мздоимство чиновников приобрело чрезвычайные размеры, отчего даже самые маломальские дела нельзя было решить без взяток. Чиновники этого восточного государства настолько привыкли к поборам, что делали это совершенно открыто. Приходил, бывало, к какому-нибудь чиновнику посетитель. С порога он говорил: