Аль Квотион - Запчасть импровизации. Дополненное издание

Она ругалась, когда я звонил. Говорила, что это бессмысленная трата времени и денег. Я не могу вспомнить, чтобы она хоть раз просто сказала: Сашка, я тебя люблю. Она часто ворчала и ставила мне в пример других, всех подряд. И я жил своей жизнью, не особо вслушиваясь в ее брюзжание, занимался делами, работой, любовью, творчеством, писал экспромтом стихи на обрывках бумаги, писал и забывал о них. Иногда я забывал о ней. А потом она умерла. И разбирая маленький ящичек, в котором она хранила всю ту макулатуру, которую считала важными документами, я нашел тонкий полиэтиленовый пакетик, спрятанный между свидетельством о рождении ее дочери и паспортом, в котором аккуратно были сложены все мои стихи, все мои письма, которые все это время она бережно хранила. Она никогда не говорила мне об этом и вряд ли хотела сказать. Просто хранила. В ящике самых важных ее документов.

А другая часто говорила о любви, писала длинные письма, восторженно смотрела в глаза и ласково улыбалась мне. Она могла приехать посреди ночи, если я звонил и говорил, что мне паршиво, она всем своим существованием хотела подтвердить свою преданность. Она была мягкой, как глина, она принимала любую форму, она красиво отражала любое мое движение, она обожествляла меня и была рядом. А потом, когда я был готов убить каждого, кто скажет о ней плохо, я встретил нашего общего знакомого. И он отшатнулся от меня. Все просто, она часто рассказывала, какой тварью и мразью я был все это время. Все просто. Я тварь и мразь. Все это время. Но когда я опять молча слушал ее изысканное пение о любви ко мне, контекстом под ним для меня остались именно эти слова. И я мог бы оправдать это моментом обиды, если бы… Многое, ненужное, лишнее, недоброе хищным зверем не поднимало голову так часто в этих красивых глазах.

А ты…

Человек познается в малом, в том, что не предназначено для чужих глаз, что мимолетно отражается в тех пустяковых мелочах, которыми пишется наша жизнь.

Каждую ночь она засыпает одна. И лежа в кровати, обняв тонкой рукой подушку, она смотрит в окно, за которым падают листья на мокрый асфальт. Они падают бесшумно, но она слышит каждый удар листа о землю. Может быть, это удары ее собственного сердца. И листопад превращается в странные, страшные часы, отсчитывающее ее время, ее дыхание, и тьма за окном все плотнее, и мир все меньше, он становится крошечным, сжимаясь до размеров зрачка, он становится тесным, душным, а ее сердце в нем – огромным. Разрывая пространство, достигая мечтами самых дальних уголков вселенной, оно стучит все быстрее, все более жадно глотает чужое тепло, все отчаяннее ищет кого-то на тонущих в свете фонарей улицах городов, на темных тропинках забытых Богом лесов, в гулкой пустоте степей и на томных влажных пляжах… А вокруг все быстрее падают листья, падают стены, падают звезды, падает небо…

Вместе – это когда в стремительно растущей куче грязного белья половина – не твоя. Одиночество – это когда у тебя нет грязного белья, только чистое, достаточно лишь затереть мокрой ладонью пару пятен и брызнуть одеколоном.

Вместе – это когда можно позвонить и сказать: «купи, пожалуйста, пачку сигарет по дороге домой». Одиночество – это когда дорога домой приобретает риторический философский смысл.

Вместе – это когда ты, рыча и смеясь, отвоевываешь право пить из своей любимой кружки. Одиночество – это когда все кружки твои, но ты пьешь либо в кафе, либо в гостях, либо из горлышка.

Вместе – это когда в холодильнике есть вкусняшка, но тебе неминуемо придется делиться. Одиночество – это когда в холодильнике есть вкусняшка, но она помнит еще царя, и ты идешь в гости или в кафе.

Вместе – это когда твоя кровать ограничивается одним метром от стены, дальше начинаются чужие локти и коленки. Одиночество – это когда твоя кровать то место, где ты лег, будь то пол или диван.

Вместе – это когда понимаешь всю важность туалета и учишься занимать очередь заранее. Одиночество – это когда туалет для тебя – вечернее платье женщины, возможно, тоже одинокой.

Вместе – это когда ты любишь другие фильмы, но вы читаете одни книги, и ты тихо любуешься тем, какая она растрепанная и родная по утрам. Одиночество – это когда ты любишь лучезарные глаза, существующие только в твоих мечтах.

Вместе – это когда ты точно знаешь, что тебя всегда ждут. Одиночество – это когда ты всегда ждешь, ничего не зная.

Вместе – это когда можно пойти погулять. Одиночество – это когда нужно бы зайти домой.