Николай Глазков - Избранное

Не ночь, так день
Сойдет в дома.
Где свет — там тень.
Где тьма — там тьма.

Был вечер в ту минуту, а не утро,
Не пели пастухи и петухи.
Не знаю почему, но почему-то
Вдруг стало страшно мне писать стихи.

Не раздавным-давно
Все это происходило.
Недавно: но не дано
Помнить всего, что было.

Немцы шли в атаку. Цепи
Надвигались слева, справа.
Было утро, были степи,
Были ветры, были травы.

Пройдут годов сотни и тыщи
Прежде, чем настанет тот день,
Когда какой-нибудь гений отыщет
Периодическую систему идей.

Не удались завоевания,
Которые не по плечу,
Так не помогут завывания:
«Захочу —
Захвачу».

Уговаривал не идт и нас ты,
Не хотел с нами прыгать вниз ты,
В тихий омут, где черти, — т и нистый
И от водорослей тенистый.

Реализм типичное самое берет
И всех лучше умеет вести к цели нас.
А натурализм — уход от
Действительности в действительность.

Не надо совершать над поэтом суда.
Рассказать его жизни повесть вам?
Недостаток большого поэта иногда
Является его достоинством.

Я победы своей не отдам,
Если мне суждено дожить.
Разве есть такой чемодан,
Чтобы я не мог дотащить.

Милиционер!
В торговый ряд ринься.
Мы ли о цене
Не договоримся?

В виде бесплатного приложения
К себе он требовал уважения.
Это требованье нелепое.
Я, например, уваженья не требую.

Гоняясь за необыкновенным,
Ты убедишься вскоре,
Что стоит стать до конца откровенным,
Чтоб быть непобедимым в споре.

У берега моря б ы л лес,
Вид леса был морю несносен.
И волны зеленые бились
О корни соленые сосен.

У меня был брат. Его звали Кора.
И он не был похож на витязя.
И захочет господь, мы увидимся скоро,
Не захочет господь, — никогда не увидимся.

В безумный век войны эпоховой
Живу и не стригу бород.
Для дураков я шут гороховый,
Для мудрецов — наоборот.

Твоя душа позаросла крапивой,
Она — пустырь!..
А я — я человек трудолюбивый
И богатырь!

Он был в стране отцом любимым
И мудрецом из мудрецов.
Однако счел необходимым
Детей оставить без отцов…

Питая склонность к скатертям,
Тевтоны их забрали много,
Зато для них ко всем чертям
Открылась скатертью дорога.

Он хочет порох держать сухим,
Его намерения самые чистые,
Но он этот порох вставляет в стихи,
А стихи у него водянистые!

А вы бы могли бы
Постичь изреченье:
Лишь дохлые рыбы
Плывут по теченью!

Я, проходимец или оборванец,
До пошлости житейской не дорос.
Меня всю жизнь хотели оболванить,
Но, к сожаленью, им не удалось.

Так молотом плющат железину,
Так гибель встречают колоссы,
Так женщина смотрит на женщину,
Так палки вставляют в колеса!

Лень, говорят, — мать всех пороков.
Понятна мне ее гордыня:
Детей-пороков очень много,
И лень давно мать-героиня!