Муслихиддин Саади - Бустан (Плодовый сад)

Ведь даже звездный свод над ним не вечен.

Вчера — ушло, а завтра — нам темно.

Считай, что жизнь — мгновение одно.

* * *

Джам потерял жену. Ее повил он

Шелками. В горе безутешен был он.

И вот взошел он, долго быв без сна,

На башню, где покоилась она.

На теле шелк истлевший увидал он,

Задумался и сам себе сказал он:

«Я шелк блестящий снять с червя велел,

И червь могильный шелк блестящий съел».

Нет, кипариса здесь не вырастало,

Который с корнем смерть не вырывала.

Юсуфу лик прекрасный жизнь дала,

Но смерть его из жизни унесла.

Два бейта, что я слышал у мутриба,

Как на углях, мне печень сжечь могли бы:

«И мы уйдем навеки! И без нас

Цветение наступит сотни раз!

И сто раз взойдут над нами...

А мы — мы глиной будем, кирпичами!»

* * *

Отшельнику, что богу поклонялся,

Однажды слиток золотой достался.

Был ум его богатством помрачен

И помыслами грешными смущен.

Всю ночь не спал он, жадностью объятый...

Он думал: «Заживу теперь богато!

Довольно унижения сносить

И подаянья по миру просить.

Дворец построю мраморный; а крышу

На балках бальзамических возвышу.

В одном покое будет зимний сад,

Другой покой — для пира и услад.

Во что одет я? Рвань! Одни заплаты!

Я облачусь в парчовые халаты.

Не буду пищу сам себе варить,

Мне слуги будут яства подносить.

На чем я сплю? Солома, войлок рваный;

В постели буду спать благоуханной».

Так о роскошной жизни он мечтал,

И мозг его от помыслов пылал.

Мир и духовный свой покой забыл он,

И совершить намаз святой забыл он.

Мечтаньями своими опьянен,

В пустыню утром устремился он;

И увидал, войдя в мазар старинный:

Кирпичник месит чан могильной глины.

Куском ли золота себя обманешь,

Когда и сам ты завтра глиной станешь?

Пусть ты проглотишь алчно свой кусок,

Второй кусок тебе не будет впрок.

Что с кирпичом златым ты делать будешь?

Ведь им поток Джейхуна не запрудишь!

Ты о богатстве бренном возмечтал,

А сам богатство духа растоптал.

Ослеп ты сердцем к вещей укоризне...

Страсть, как самум, сожгла посевы жизни.

Сурьму беспечности с ресниц отмой! —

Прах будет завтра для тебя сурьмой».

РАССКАЗ

Два мужа меж собою враждовали,

Дай волю им — друг друга б разорвали.

Друг друга обходили стороной —

Да так, что стал им тесен круг земной.

И смерть на одного из них наслала

Свои войска; его твердыня пала.

Возликовал другой; решил потом

Гробницу вражью посетить тайком.

Вход в мавзолей замазан... Что печальней,

Чем вид последней сей опочивальни?..

Злорадно улыбаясь, подошел

Живой к могиле, надписи прочел.

Сказал: «Вот он — пятой судьбы раздавлен!

Ну, наконец я от него избавлен.

Я пережил его и рад вполне.

Умру — пускай не плачут обо мне».

И наклонясь над дверцей гробовою,

Сорвал он доску дерзкою рукою.

Увидел череп в золотом венце,

Песок в орбитах глаз и на лице.

Увидел руки, словно в путах плена,

И тело под парчой — добычей тлена.

Гробницу, как владения свои

Заполнив, кишели муравьи.

Стан, что могучим кипарисом мнился,

В трухлявую гнилушку превратился.

Распались кисти мощных рук его,

От прежнего не стало ничего.

И к мертвому исполнясь состраданьем,

Живой гробницу огласил рыданьем.

Раскаявшись, он мастера позвал

И на могильном камне начертал:

«Не радуйся тому, что враг скончался,

И ты ведь не навечно жить остался».

Узнав об этом, живший близ мудрец

Взмолился: «О всевидящий творец!

Ты смилостивишься над грешным сим,

Коль даже враг его рыдал над ним!»

Мы все исчезнем — бренные созданья...

И злым сердцам не чуждо состраданье.

Будь милостив ко мне, Источник Сил,

Увидя, что и враг меня простил!

Но горько знать, что свет зениц погаснет

И ночь могил вовеки не прояснет.

Я как-то землю кетменем копал

И тихий стон внезапно услыхал:

«Потише, друг, не рой с такою силой!

Здесь голова моя, лицо здесь было!»

* * *

Я на ночлеге, пробудившись рано,

Пошел за бубенцами каравана.

В пустыне налетел самум, завыл,

Песком летящим солнце омрачил.

Там был старик, с ним дочка молодая;

Все время пыль со щек отца стирая,

Она сама измучилась вконец.

«О милая! — сказал старик отец. —

Ты погляди на эти тучи пыли,

Ты от нее укрыть меня не в силе!»

Когда уснем, навеки замолчав,

Как пыль, развеют бури наш состав.