Муслихиддин Саади - Бустан (Плодовый сад)

Но не к кому взывать против творца.

РАССКАЗ

Жил некто под высокою звездою —

Муж , обласканный судьбою.

Был дом его, как закрома зерном,

Наполнен золотом и серебром.

Он был богат и счастлив, а в соседстве

Томились люди от нужды и бедствий.

А бедняка, при виде богачей,

Огонь нужды сжигает горячей.

Жил некто; всё из рук его валилось,

Не ладилось. И с ним жена бранилась:

«Чей есть удел несчастней моего?

Скажи, что ты имеешь? Ничего!

Ты поучись, как жить, у Бахтиара!

Не то уйду совсем — ты мне не пара.

Ты на соседей богачей взгляни.

Зачем же не живем мы, как они?»

Чистосердечный в нищенской одежде

Ответил ей, отчаявшись в надежде:

«Я делал все, что мог. Но труд любой

Напрасен был, не сладил я с судьбой.

Чему учиться мне у Бахтиара,

Коль не дано мне счастливого дара?»

РАССКАЗ

Портной почтенный, живший в

Сказал своей уродливой жене:

«Коль щеки оспою твои изрыты,

Смирись, румян, белил не изводи ты.

Напрасно в спор вступать с судьбой самой,

Не скроешь безобразия сурьмой».

Мудрец не ждет добра от твари злобной,

Собака шить одежду не способна.

Не знали средств ни Греция, ни Рум,

Чтоб делать мед из дерева .

Людьми четвероногие созданья

не станут, — тут напрасны все старанья.

И сколько грубый туф ни шлифовать,

Он зеркалом не может заблистать.

Ивняк цветеньем роз не заалеет,

И после бани негр не побелеет.

От стрел судьбы стена не защитит.

Смирение — один у смертных щит.

РАССКАЗ

Однажды коршуну, высоко рея,

Гриф прокричал: «Я вижу всех острее!»

Ответил коршун: «С этой высоты

Что там в степи безлюдной видишь ты?»

И к коршуну, исполненный презренья,

Гриф на земь глянул с высоты паренья.

И отвечал: «Поверишь ли, одно

Я вижу там пшеничное зерно».

А коршун удивился: «Неужели?»

И оба вниз, как стрелы, полетели.

Гриф черный первым на зерно упал

И сразу лапой в западню попал.

Гонясь за целью жалкою такою,

Не знал, что будет пойман он судьбою.

Не в каждой раковине перл растет,

Не каждый в цель стрелою попадет.

И крикнул коршун: «Ты, чье зорко око,

Как ты не видел западни жестокой?»

И черный гриф в ответ проклекотал:

«Глупец, я в западню судьбы попал!

Мне зоркость глаз моих не изменила,

Сама судьба мне зрение затмила».

Гордыня не помощник для пловцов

В пучине, где не видно берегов.

РАССКАЗ

Как мудро молвил ткацкий подмастерье,

Симурга выткав радужные перья:

«Я образ на ковре создам любой,

Когда подскажет мне наставник мой.

О смертный, нашу радость и мученье

Предначертало предопределенье.

Коль скажешь: « меня теснят!» —

Поверь, твой дух неверием объят.

Ведь Зейд и Амр лишь призрак — не преграда

Пред светом проницательного взгляда.

Пусть труженик молитву не прочтет,

Десница божья хлеб ему пошлет.

Создатель чашу благ твоих умножит;

Коль он не даст, никто другой не сможет.

Верблюдице в дороге сосунок

Кричал: «Я спать хочу, я изнемог!»

А та: «Когда б кольцо не понуждало,

Я на горбу вьюки бы не таскала!»

Так буря, руль разбив, корабль несет

По бурным волнам... кто его спасет?

О Саади, средь бедствий избавленья

Не жди от шахов; бог — твое спасенье.

Ты твердо верь и, верящий, найдешь,

А отвернется он — к кому пойдешь?

Один он сделает тебя счастливым!

Но в бедствиях не предавайся дивам.

* * *

Сильна молитва о делах добра.

Что скорлупа ореха — без ядра?

Что толку в колпаке, в одежде рваной,

Когда она надета для обмана!

Не хвастай доблестью, а покажи

На поле, где сражаются мужи.

Ты будь, каков ты есть — да не осудят.

Коль сильный скромен — посрамлен не будет.

Стыд, коль парчу, что взял ты напрокат,

Сорвав, твои лохмотья обнажат.

Тебе ходули роста не прибавят,

Тебя, как исполина, не прославят.

Не серебри, лукавый, медяки, —

Теперь не примут их и простаки.

Не золоти , ведь бывалый

Лишь посмеется над тобой меняла.

И медь от золота отделена,

Когда в плавильню брошена она.

* * *

Так поучал Бобокухи бывало

Ученика, чья совесть не дремала:

«Будь в вере тверд, путем добра иди,

А от людей добра себе не жди.

Те, кто тебя доныне прославляли,

Твою лишь форму внешнюю узнали».

Что пользы облаченному парчой,

Коль под одеждой он покрыт паршой.

В рай не попасть обманом. В день суровый

Все с лицемерия спадут покровы.