Сергей Виноградов - Наследие. Том второй (2016—2017)

Где стоят мои годы и дни, вдруг случайно зашёл,

Но привратник седой мне сказал, что я здесь посторонний.

От Судьбы я обиженный тут же на долгие годы ушёл…

Но известно нам всем, от Судьбы не уйдешь никогда ты

Когда надо она тебя сразу и быстро найдёт…

Через годы предстал перед ней я. Но в чём виноватый?

Почему мне такой вдруг достался и рок и почёт?

Но знакомый превратник почему-то меня не встречает

И конюшня пуста и не слышно в ней ржанья коней

А Судьба моя мне слишком ласково вдруг отвечает:

Милый друг, у тебя не осталось на жизнь больше дней…

Ты их все промотал по дорогам, пытаясь укрыться

От меня и себя, и оставил себе лишь мечты

И остался ни с чем и теперь тебе жизнь твоя снится,

А привратник седой, не узнал? Так ведь это же ты…

И теперь твои дни в райских кущах у Бога пасутся

И душа твоя там. И теперь мы с тобой как семья

Знаю, можно с судьбой иногда на чуть-чуть разминуться

Но с собой никогда. Не всесильная даже и я…

Я гитару настрою и спою про Высоцкого песню,

Не про то как он жил, как он пел, как он пил, кем он был,

Может быть, вам узнать и об этом теперь интересно,

Но я песню спою лишь о том, как он жизнь любил…

Он давно в небесах. Может с Богом давно подружился.

Но про нас не забыл. И он в нас, как и прежде, живёт

На порочной земле от безмерной любви чуть не спился…

Всё проходит – и жизнь и любовь. А Высоцкий – поёт!

Баритон его хриплый день и ночь в нашем бренном эфире,

На могиле цветы и поклонниц великая тьма…

Он бессмертье обрёл самым первым в физическом мире —

Чином этим его удостоила Вечность сама…

Надо так жизнь любить, чтоб до смерти ей всей отдаваться

И спектакль не играть, не играться, а жизнь свою жить,

Так, чтоб в душах чужих навсегда своим парнем остаться,

Не бояться уйти, не бояться со смертью дружить…

Много песен уже про него я за годы те слушал,

Пока мы без него. Нет, не правда, он с нами, он здесь!

Он свою и мою выворачивал песнями душу,

Потому что он в них весь Высоцкий. Как был и как есть…

Голос тёплый его согревал мою душу,

Когда было мне плохо, когда был одинок.

Его голос с пластинки я неделями слушал…

Было больше бы времени —

Вечность слушать бы мог.

Про бумажных солдат и про розу в стакане,

Про Судьбу и Надежду и про шар голубой…

Я не думал о том, вдруг однажды не станет

В этом мире его. Унесёт ли с собой

Свои добрые песни или здесь их оставит

Он ведь им – не певец, он от Бога поэт.

Или может кого-то за себя петь заставит,

Может, просто пластинки, но его то ведь нет!

Нет его – нет Арбата. Всё давно изменилось.

И Москва его песни здесь давно не поёт…

Ну, а мне Окуджава ночью снова приснился,

Как с гитарой своей по Арбату бредёт…

По жизни я иду как по канату —

На первый раз я может и дойду,

Но если захочу пойти обратно,

То непременно в пропасть упаду…

Идти вперёд – закон канатоходца —

Всегда вперёд и только лишь вперёд!

Но если вдруг в лучах чужого солнца

Остановлюсь. Лишь слава не умрёт…

Но не моя. Того – кто был здесь первым

И первым тот канат преодолел…

Всю жизнь мы ходим по канатам-нервам,

Но где-то должен быть тому предел!

…Канат – всего лишь крепкая верёвка,

А я хожу по лезвию ножа…

Причём туда-сюда без остановки,

Хоть иногда под пятками душа.

У каждого свой путь и правосудие:

Кого верёвка ждёт и нож кого…

Не нам решать, кем в будущем мы будем,

А может быть не будет ничего…

Историю любви своей пишу,

Но только что-то нужных слов не нахожу,

Тех прошлых слов лишь про любовь,

Про то, как я к тебе, любимая спешу…

А вместо слов одни метели за окном

И мысли в голове лишь об одном,

О том, что ты там где-то ждёшь

И обо мне грустишь опять, моя любовь…

Историю любви своей пишу,

И от восторга я почти, что не дышу,

И кровь кипит, перо скрипит,

Но нужных слов лишь про любовь не нахожу…

А вместо них один на небе лунный лик

И я склонившийся над прозою старик…

…А ты всё ждёшь, моя любовь,

Когда люблю тебе скажу без лишних слов.

В красавице Одессе, что у моря,

Играла скрипка. И шумел Привоз…

Скрипач – одесский Паганини – дядя Моня

В последний раз сюда её принёс.

Чтобы отдать её после концерта