Глеб Пудов - Стихотворения

Такова декорация. Слышишь?
В этом скрипе привычном телег 26 26 См. стихотворение А. С. Пушкина «Телега жизни» (1823).
исчезает на кончике дышла
то, что канет в безумии лет.

Приди домой, ляг на диван, и в потолок
направь без слов скучающий свой взор;
внимательно следи, чтоб чрез порог
никто не смел пробраться до тех пор,

пока лежишь ты. Всё перебери:
события, людей, иллюзии, – старья
остатки, и надейся, что средь требухи
найдёшь ты вдруг искомое – себя.

Что ты смотришь, глаз щуря, пенат?
Или встрече со мной ты не рад?
Изменился я очень? А ты
всё такой же: брада и усы.
Да, чуть старше я стал возле львов,
то есть фон из мостов и дворцов
очень значим для роста души,
а точнее (постой, не пиши) —
для того, что слагается в «Я».
Это просто, ведь куча старья
обличает пророком (главу
положившим за нас) новизну,
её суетность ныне, жесто—
кость такую, что лет нас на сто
миллиардов бросает назад.
Что ты смотришь, глаз щуря, пенат?

Жизнь бредёт по касательной
к той жизни, что могла бы быть:
событья, что были желательны,
образуют с реальными нить.

В каждом явленьи свой максимум
на минимум делится. Но
остаётся всё же от частного
деленья, что остаться должно;

что до конца не разделится;
как атом в физике что.
И этой сутью сокрытой нам,
пожалуй, стоит жить.

Прислушался к душе. Как тихо…
Ни эха, ничего. И даже не скребут
коты. Но страшно мне. Такая дихо —
томия 27 27 Дихотомия – раздвоенность, деление на две части. не слагается в понятие «уют».
Последних журавлей измученные клинья
(откуда появились в строчке журавли?)…
Трава вокруг и взоры к Литве
(ведь я же не поляк!), к страданиям земли
родной влекутся… стоп! Чужая песня.
Другой поэт, другие времена…
Пиши о том, что интересно,
о том, чем душенька твоя (твоя!) больна.

Прислушался к душе. Как шумно:
бесплодных мыслей, фраз, поступков толчея
гремит над ней, благоразумной,
и гонит вниз, к подвалам бытия.

Себя не слышу. Голос мой негромок.
Кричать не смею высшего внутри.
Но как уйти из душных мне потёмок?
Как слух потерянный мне снова обрести?

Остановись, мгновенье! В каплях мутных
так трудно уловить чудовищный поток.
Но в нём мелькает поминутно
(вглядись, вглядись внимательнее!) Бог.

Забыть про всё – писать. Стараться
и в этот раз влезть на вершину,
с которой дважды я срывался
лавиной.

Да, да, – достать чернил. Но плакать
в начале песен февраля, —
что в небесах лягушке квакать.
Не стану я.

Прислушаться душой к аккордам
далёким, звукам вечных струн вновь, —
мне будет чем ответить ордам,
отрядам новых гуннов.

…А день рожденья у меня в феврале,
когда скрючены морозом мосты,
и когда больше всего на земле
самоубийств из-за отдалённости весны.

И вот теперь – подобный февраль.
За окном – ожидаемый век
с общим лицом, и – как ни жаль —
сегодня я – тридцатилетний человек.

Хлеб изгнанья я вовсе не ел,
не глядел на изнанку вершин.
Так и дожил, великовозрастный пострел,
до макушки с пучком седин.

Похвастаться нечем. Зато будет сыт
пушки бонапартовой ствол,
зато тропа, что к монументу бежит,
заросла б, если б я не прошёл.

В стране этой тёмной торопятся сны
в цветные легенды облечься
и броситься в мир из немой глубины
в стремленьи своём быстротечном;
взрываются в вывесках, в окнах кричат,
сияют в глазах и улыбках,
всю жизнь превращая в неоновый ряд,
в иллюзию, шутку, ошибку.

Чуть римский зал где-то вблизи Просвета 28 28 Имеется в виду один из огромных залов Эрмитажа, имеющих верхнее освещение. ,
где спят пейзажи в летнем стиле Фета… 29 29 Фет А. А. (1820 – 1892) – русский поэт и переводчик.
Между полей, озер, садов и гроз
застыл печальный пес.