Владислав Рыбин - Эх, Наташка!

И сквозь щелки глаз глядел.

Выговаривал мне строго:

– «Пчелки – это не враги,

То скотинушка от Бога —

Матюгаться не моги!»

Эх, ответил бы я грубо,

Хоть перечить не привык,

Но не размыкались губы,

И во рту распух язык…

Снова ямочки…

Снова ямочки да ухабоньки

на пути от избы к избе,

Золотые мои бабы-бабоньки

Лихо вынесшие на себе.

Пережив ту годину военную,

Трижды выплакав горе свое,

Сохранили вы мудрость степенную,

В сотне бед сохранили ее.

Недолюблены, недоцелованы,

Боль изведавшие до конца,

Ваши судьбы войною поломаны,

Но не сломлены ваши сердца,

Верность долгу по жизни пронесшие,

Честь и славу российской земли,

Бабы-бабоньки, мои вы хорошие,

Раскрасавицы вы мои…

Сладкий обман.

Свежескошенный луг пахнет спелой травой.

Утро раннее разум дурманит.

Я с тропинки сойду и в туман с головой,

И как тень растворюсь в том тумане.

Не ищите меня, был сутулым, седым

И мечты отгонял понапрасну,

А в тумане увидел себя молодым

И порхаю в нем соколом ясным.

Я шагнул в это утро сегодня не зря,

И не зря шел в луга за туманом,

Хоть и знаю, лишь вспыхнет над лесом заря,

Все окажется сладким обманом…

Помечтать о былом…

Комбайнер пожилой,

Что тебе нынче снится:

Наше русское поле,

Штурвал под рукой,

Твой комбайн

Ныряющий в волны пшеницы

И как будто плывущий

Над дивной рекой?

Что ты слышишь во сне:

Как скрипят «мотовила»,

Как стрекочет «коса»,

Что у самой земли?

Тебе молодость

Счастье свое подарила

И украсила золотом

Годы твои.

И текло это золото

Звонко по «шнекам»,

И лилось в кузова

Подъезжавших машин,

И ты чувствовал нужным

Себя человеком,

Потому, как и был

Человеком большим.

Вот и все, комбайнер,

Не волнуется поле,

Твой комбайн давно

Разобрали на лом.

Заросло и забылось

Былое раздолье —

Можно разве во сне

Помечтать о былом…

Песня русской гармони.

И светла, и легка

Песня русской гармони,

То летит в облака,

То кружит над землей.

Будто издалека

Принесли ее кони,

А в санях, в седоках

Гармонист чуть хмельной.

Это русский размах,

Молодецкая удаль,

Что взросла на ветрах

Средь бескрайних полей.

И зима не зима,

Снова веет повсюду

Колдовской аромат —

Аромат тополей,

И подснежник полез

Сквозь сугробы на волю.

Опрокинув печаль

Зазвучали басы.

И вздохнул вольный лес

Восхищаясь раздолью,

И открылась вся даль

Небывалой красы.

И снега не снега,

А цветение черемух.

Даже иней не иней,

А блестки монист.

Он вогнал в берега

Всю ненужную дрему,

Молодой и всесильный

Родной гармонист.

Звонким гимном России

Гармошка звучала,

Не услышать ее

Ну никак не могли…

Вот оно нашей песни

Великой начало!

Вот она сила нашей

Могучей земли!

Из глубины…

Я из глубинки.

Нет из глубины,

Из глубины всех небылей и былей,

Оттуда же откуда пол страны

Однажды вышли и про то забыли.

И что поделаешь коль я таков —

Меня не переманишь, не изменишь,

Я в чреве матери впитал росу с лугов

И аромат пьянящий от сирени,

Во мне вовсю бушует кровь рябин,

Березы нежные мне грусть свою отдали,

Чтобы везде, где б не был, находил

Поэзию российской синей дали.

И все, поверьте все предрешено —

Счастливым быть, недомогать, быть битым,

Но чувствую и знаю, все равно

Мне не уйти не нужным и забытым.

На поле буратин…

Быть может я такой совсем один —

Куда-то шел и шел без остановки,

И вдруг попал на поле буратин,

Где всем и всюду двигают веревки,

Где не за совесть бьются – за живот,

За денежку дозволено здесь многое,

И вроде мудрый сверху кукловод,

Но вот в низах все чуточку убогое.

И куклы не пылятся в сундуках,

Веревок механизм все совершеннее,

В умелых и натруженных руках

Мир кукольный находится в движении.

И дела нет, что ждет там впереди,

Все мысли непотребные стреножены…

Быть может правда я такой один,

На поле буратин судьбой заброшенный?

Печаль.

Печаль под боком лебезит,

Все шепчет в ухо,

А то клюкою мне грозит

Как та старуха,

В лицо хихикает злобясь —

Узка дорожка —

Не раз уж поперек прошлась

Злой черной кошкой.

Куда иду, она со мной,

Глаза замылит,

И не объедешь на кривой

Её кобыле,

И не прогнать, сколь не грози