Надежда Некучаева - Жизнь – большой театр

В коротких разноцветных платьях
И в соблазнительных чулках,
Накрашенные, как на свадьбу,
И сигаретками пыхтят.

Сквер осветили ярко фары.
Припарковалось Шевроле,
И из машины вылез парень-
Пока неразличим во тьме.

Подходит к разноцветной стайке.
Даёт последнее ЦУ
Тем, кто стоит на Ленинградке
И в дождь, и в ветер, и в жару.

Шуршат по Ленинградке шины,
Как шорох клееных ресниц.
Мчат к «точке» модные машины,
И скоро расхватают «птиц».

Остались тлеть на Ленинградке
Окурки дамских сигарет.
Да освещает сквер неярко
В тумане бледноватый свет…

А завтра местные путаны
Под светом бледных фонарей
Опять на Ленинградке встанут,
Вновь ожидая «королей».

У костра цыганская гитара
Зазвенела, громко заиграла,
А цыганка, дочь барона, Зара
В такт гитаре что-то напевала.

Взял барон в ладони свою скрипку,
И она в руках его запела,
Уловив в глазах отца улыбку,
Дочь к барону ближе пересела.

Скрипка и любила и прощала,
Отдаваясь болью в сердце Зары.
Под смычком барона оживала,
Заглушая громкий звук гитары.

А костёр пах свежим мхом и зноем,
Крепким табаком, вином, конями.
Плыли звуки скрипки над землёю,
И внимали молча им цыгане.

Был последний день девичьей воли.
Уже завтра замуж выйдет Зара.
Обещал жених любить и холить.
Он давно поддался её чарам.

Оборвал барон игру на скрипке.
Да в свои ладони хлопнул звонко,
И, блеснув жемчужною улыбкой,
В круг влетела юная девчонка.

Дробно застучали её ножки.
Веером взметнулись к небу юбки,
Гибкие движенья, как у кошки,
Разожгли весь табор не на шутку.

В тот же миг покрылась вся полянка
Многоцветьем юбок, как цветами.
Лишь мелькали ножки у цыганок
И в экстазе плечики дрожали.

Только Зара в круг не выходила,
Гладила, ласкала кобылицу.
Будущего мужа не любила,
И повисли слёзы на ресницах.

А барон забрал за дочку выкуп.
Свадьба дочки завтра состоится,
И хоть знал, что дочь другого любит,
Не желал барон менять традиций.

А цыгане пели и плясали.
По рукам с вином ходили кружки.
Весело помолвку отмечали —
День последний вольный у подружки.

Мохнатый кот глядел в окошко:
Осенний дождик моросил,
Оставил на стекле дорожку,
Холодный ветер в окна бил.

Хозяин не пришёл с работы.
Вчера ещё ушёл с утра.
(Звонил по телефону кто-то),
И накормить забыл кота.

Кот подремал и вновь к окошку:
«Где ты хозяин? Что с тобой?
Я голоден. Пустая плошка…
Скорее приходи домой.»

Уже стемнело. Злее ветер.
Дождь пузырится по стеклу.
Фонарь у дома тускло светит
И грустно бедному коту.

Кот снова подскочил к окошку.
Не видно от дождя ни зги.
Дверь скрипнула совсем немножко.
Слышны знакомые шаги.

«Кис-кис!» – позвал кота хозяин.
«Скучал, наверное, один?
Прости, малыш, был очень занят!»
Мяукнул кот: «Уже простил!»

Наевшись колбасы и рыбы,
Кот на коленях задремал,
А в стёкла бился ветер сильный
Да дождь, как из ведра, хлестал.

Он десять лет прожил вдали от дома.
Цыгане увезли его тайком..
По городам бродил он незнакомым
И, наконец, вернулся в отчий дом.

Знакомое село и переулок.
На улице отец его узнал —
Торговец, продавец хлебов и булок,
К груди он сына блудного прижал.

А на вопрос: «Где мать?», ему ответил:
«Как ты пропал, затосковала мать.
Уже лет пять как нет её на свете,
А это вот велела передать!»

И вытащил отец из шкафа скрипку
Да со слезами сыну передал.
И, отвернувшись, незаметно всхлипнул.
Футляр в его ладонях задрожал.

В руках у сына скрипка зарыдала.
По сердцу резанула, словно нож.
А по щеке его слеза стекала:
Того, что было, больше не вернёшь.

По весенней улице
Женщина идёт.
Небо тучей хмурится.
В небе – вертолёт.

А в руках у женщины
Алых роз букет.
(Покупает розочки
Вот уж десять лет).