Лаэрт Добровольский - Стихи о главном

А ДОТ – ветшает неторопко
В крушенье мелочных забот…
Но на макушке – водки стопка
Во дни родительских суббот.

На полу – полей квадратики:
Там – чужие, здесь – свои…
Оловянные солдатики…
Настоящие бои…

Залпы гаубиц победные
Через миг решат исход:
Отлетают гильзы медные
Под кровать и под комод.

Отлетают гильзы медные
Под комод и под кровать…
Ах, под возгласы победные
Так обидно умирать.

Знаменосец ранен в голову.
Древко падает из рук,
И понятно даже олову —
Смерть незримая вокруг.

Сколько их, сложивших голову…
Пересчитывать – не счесть…
Разукрашенное олово
И кладбищенская жесть…

За игрой воображения
Мой отец следит, как бог.
Подступив к полям сражения
Костылями на порог.

В потёмках до утра
Мерещится подвох:
Вот взмоет ввысь «Ура!..»,
Вот гаркнет «Hande Hoch!»

И содрогнётся твердь
В который раз уже,
И понесётся смерть
В слепящем кураже.

Страшнее во сто крат
Летящего свинца
Поднявший руку брат
На брата-близнеца.

Сурова память-нить
В суровые века.
Ничто соединить
Не в силах берега —

Ни новые мосты.
Гуманности полны.
Ни новые кресты
На нивах той войны.

Здесь слова замирают в теплынь на лету.
Здесь Нева замедляет движение.
Усмиряя свободной волны маету
И брожение.

Как враги друг на друга глядят берега,
В каждом взгляде – достоинство племени…
Расцепляет двух братцев сестрица-река
Столько времени…

Вот бы звон колокольный над гладью речной
Пробудил в берегах покаяние.
Но чека поржавевшей гранаты ручной
Вся – внимание.

Отойти бы гранате на вечный покой…
Жизнь – в бессмертии многообразия;
Не предложит гранате сапёр над рекой Эвтаназии.

И лежать ей занозой в подкорке земной.
Всею мощью своей нерастраченной
До последнего слова, до встречи – со мной
Предназначенной…

Откопали и нас… Наконец-то…
Словно выпал счастливый билет:
Перебраться на должное место
На ближайшую тысячу лет.

Нам не верится, что откопали;
Вздёрнут дёрн, перевёрнут пейзаж..
Распознают ли только? – едва ли
Тайну выдаст разбитый блиндаж.

Правда, что полегли миллионы.
Но в статистике правда не вся.
Рассыпаются в прах медальоны.
Наши правды в песок унося…

Крест немецкий и орден советский
Вот и всё, что осталось от нас…
Откопали и нас… Наконец-то…
Кем мы станем сегодня для вас?..

Ледовый панцирь сбрасывает Ладога —
В который раз пора оледенения
С её лица опять уходит надолго
В гремящей суете отъединения.

Где было поле ровное, единое.
Имперское, державно-монолитное —
Сообщество разноголосно-льдинное
В разорванности уз слезопролитное.

От каждой льдины слышно: – Будь по-моему!.
И каждая ведёт себя по-разному…
Что б им вглядеться в новую промоину.
Где бездна неизведанности празднует:

Её безмолвье злобное, утробное —
Не вяжется с мальчишеским речением,
И каждая из льдин – плита надгробная.
Губительным подхвачена течением.

Теснясь и споря, входят в русло невское.
Под ними дно останками усеяно —
А сколько их и чьи они – известно нам.
Глядящим в небо разными Расеями.

Толкутся льдины – плиты наднемецкие,
Надрусские, надшведские, надобщие,
Надкраснозвёздные и надсоветские.
Уготовляя души к разнородщине.

Как люди – льдины. Каждая – в отдельности.
И жизнь любой – Вселенная безбрежная.
Пустынница безликой беспредельности…
Из праха – прах. Из капли – капля прежняя.

Сердце очередью прострочено…
Замерла на бегу река…
Возвращенье домой отсрочено
Не на день, не на год – на века.

Я вернусь в обновлённом времени,
Я прорвусь сквозь завалы лжи,
А пока что крёстным знамением
Тень берёзы на мне лежит.

А пока что мои мгновения
Истекают на серый мох.
Отправляюсь для пополнения
Испустивших последний вздох.