Лаэрт Добровольский - Стихи о главном

И станут сердце рвать истошно.
Как ястреб жертву на куски,
И наше будущее в прошлом
Зайдётся в крике от тоски.

Я голову в молчаньи преклонил
Пред образом единственной на свете.
Которую сильнее всех любил…
Лик материнский и без нимба светел.

До Господа не дорасти вовек.
Не досмотреть картину ожиданий.
Не дооткрыть усталых наших век
До мига подтверждения преданий.

И вновь момент критичен и велик,
и вновь опасность взмыла над кормою.
Соломинка моя – твой светлый лик.
Который и на дно пойдёт со мною.

Этих звуков мост разъёмный.
Мост подъёмный, мост цепной
Горькой скорби неуёмной
И печали неземной.

Мост нестойкий, ломкий, зыбкий
Слабым следом на песке.
Дальним отблеском улыбки.
Нервной жилкой на виске.

Ниоткуда мост летящий.
Мост, зовущий в никуда —
Знак прощания щемящий
Сквозь прозрачные года.

В соборе старого альбома.
Где полусумрак, полутишь
Полупокинутого дома.
Там ты стоишь.

Тревожны гулкие страницы
Собора канувших времён.
Неулетающие птицы
Родных имён.

И переходят изначально
Простые лица в образа.
И потому глядят печально
Твои глаза…

He спрашивай, о чём под звуки скрипки
соло.
Несущиеся в сад из дальнего окна,
Я думаю, когда вокруг осенне голо
И горькая во всём потерянность видна.

И сердце вдруг замрёт, комок застрянет
в горле —
Вот-вот последний лист с берёзы упадёт…
Что этих звуков может быть нерукотворней

Пусть даже скрипача рука смычок ведёт…
Небесных звуков нить летит туда,
где купы
Почти обнажены, где – знаю – ни души;
Не спрашивай, о чём… Слова на чувства
скупы…
Гармонию потерь нарушить не спеши.

Тебя не зря зовут корявою.
Зовут колючей недотрогою.
Холодной техникой корябают;
Я – приласкать тебя попробую.

Приглажу я рукой шершавые
Твои скалистые пролысины.
Фиордов серых зубы старые
Ты на меня зачем окрысила?

Не по моей вине когда-то мы
Пришли к тебе, того не ведая.
Что, покорившись людям, атомы
Не станут нашею победою,

И не дано самой Историей
Нам стать с тобой сильнее сильного,
А над тобой – лабораторией —
Висит судьба холма могильного.

Пройду с утра губой Белушьей я.
Что фонарями окантована —
Лежишь, обманчиво послушная.
Снегами плотно забинтована.

И вида твоего покорного
Непредсказуемость шокирует —
Так дикий зверь в плену снотворного
Ни на кого не реагирует.

Забываются мелочи быта.
Отступая под натиском лет.
Только песня пурги не забыта —
Белой стужи далёкий куплет.

Словно кто-то струной потаённой
За кулисами жизни моей
Всё звенит и звенит, упоённый
Тихим голосом песни своей.

Бесконечность её, безначальность.
Тонкий крик одинокой души.
Давней жизни холодная дальность
В запредельной пустынной глуши.

Треск торосов суровей аккорда
В белой пене безмолвных полей,
и седеет от инея хорда
Траектории жизни моей.

Безукоризненна бетонка —
Трамплином в небо.
А мысль моя – струною тонкой:
Взлететь и мне бы.

Две пары крыльев серебрятся
В моих петлицах —
Но от земли не оторваться.
Подобно птице.

Инверсионная дорожка
Моей не станет —
На полосе и на рулёжках
Мой след истает.

Как океанским грезит бризом
Речной паромщик.
Мечтой несбыточной пронизан
Аэродромщик.

Зачем тогда ему неймётся?
Не жди ответа —
В душе он вечно остаётся
Чуть-чуть поэтом.

Идти вперёд, туда, где блики фонаря.
Заметны лишь едва сквозь снежный смерч кипящий.
То пропадут во мгле, то выплывут, горя
Обманчиво близки, почти ненастоящи.

Идти, когда тропы запутанная нить
Ныряет из-под ног, с тобой играя в прятки,
И некому вокруг ни слова обронить.
Ни отвести со лба заснеженные прядки.