Александр Шевченко - Стихалии

Но мы боимся перемен,
Задав вопрос: «А что взамен?»

Считаем: «лучше» или «хуже»,
А «по-другому» нам не нужно.

Настал момент, как света озарение:
Кто был с тобой на грани разных сил,
Подсказывал, развеивал сомнения,
Жалел тебя, а может быть, любил,

Чей голос сладким мёдом разливался,
Смягчая жёсткость слов и бытия…
Возможно, он не для тебя старался,
Он был в пути, пытаясь обрести себя.

Тебе как падший ангел представлялся
И был с тобой, не быв подле тебя.
Он уходил, но снова возвращался,
Ведь Демона не примут небеса.

Я лягу на дно постылого мира,
Пройдя, как звезда, сквозь тьму и туман.

Возьму те слова, что душа говорила,
Оставлю на дне всю грязь и обман.

Рванусь на поверхность в чистом порыве,
Пусть силы иссякнут, боль свяжет меня.

Но вытянет, сдюжит высшая сила,
Бог верит и знает, что верю и я.

Не прощайте меня, не надо,
Мне за вас всё Бог простит.
Кто вы? Дети «Мёртвого сада».
И зачем вам столько обид?

Вроде зрячие, но слепые,
В никуда устремлены.
Вы не добрые и не злые,
Разменяли года на мечты.

Я такой же, как вы, непохожий
На других, но схожий в одном:
Я листок старой ветки засохшей,
Что не знает, как будет потом.

В воду мягкую тихо ляжет
Лист, сорвавшийся с ветки сухой.
Удивлённый прохожий скажет:
«Это осень пришла весной».

Всю жизнь ты в поиске врагов,
В войне проводишь свои дни.

Найти ты их во всех готов,
Но главный враг в тебе. Смотри…

Уже ни радости, ни грусти,
Поймав твой взгляд, не нахожу.
Я вижу в нём одну лишь пустоту.
Но почему в ту пустоту
Я падаю, как в бездну,
Когда в глаза твои взгляну?

От хрусталя окрепших вин
Идёшь ты медленно ко дну.

Пусть новизной ты одержим,
Но любишь ты уже одну.

Одну печаль, один табак,
Одну машину и гамак.

Один в неделе выходной,
Побыть наедине с душой.

В вине, разбавленном виной,
Перебродил, стал сам собой.

Не оставляя дня немыслимым порокам,
Лишь ночью для меня рождаются по срокам

Те мысли и дела из черепного мрака,
Что корчатся в бреду скулящего подранка.

С оскалом окровавленных зубов
Роняю в пыль их, как чужую кровь.

Я вижу, как меняются неспешно
Мои слова, и мысли, и дела.
И, внешне идеальна и безгрешна,
Душа моя, как сумерки, темна.

Где потерял ту нить от мироздания,
Куда ушёл незыблемый покой?
Лишь отраженьем жалкого создания
В кругу зеркал я вижу образ свой.

Чавкают грязью ноги босые,
Разум не ищет дороги иные.

Чистые, словно лазурь от небес,
Будто ты умер, но снова воскрес.

И разухабистой грязной дорогой
Странник идёт с надеждой убогой:

Ноги отмыть да очистить бы душу,
Вновь наступая в грязную лужу.

Эта жизнь не моя, я живу безрассудно.
Взял её я в кредит под высокий процент.
Расплатиться бы мне, душу выставить нужно.
Нет, её не продам, оплачу через смерть.

Подскажет кто, не в силах он понять:
Где грань начала жизни безмятежной?
Как вихрь страстей в душе своей унять,
В покое сохраня её безгрешной?

Смешон порой в открытости своей,
А как иначе? Врать-то не учили.
И маску Арлекина без затей
Суровой ниткою к лицу пришили.

В чужих глазах он глупый дуэлянт:
Себя на бой смертельный вызывает.
Под смех толпы, поправив яркий бант,
Прицелясь в маску, он в себя стреляет.

Проём оконный пыльных занавесок,
Впитавших никотин и перегар,
Уныло смотрит на пустующий пролесок,
Хранящий слёзы смол из рваных ран.

Холодный свет стол белый освещает
Сквозь капли запотевшего стекла,
Седой дымок с горячей чашки чая
Навеет жар погасшего огня.