Сергей Виноградов - Наследие. Том шестой. 2021

И в чьей-то памяти здесь вряд ли сохранили,

Нас тех, кто здесь Россию не нашли…

Конец эпохи – эмиграции конец,

Но мы не так об этом дне мечтали,

Вместо венка терновый дан венец

Нам каждому за то, что мы страдали.

Страдали и за Веру и царя,

А надо было только за Россию,

Выходит, что мы все страдали зря

И зря её по пьянке поносили…

Никто могил безвестных не найдёт,

Никто не вспомнит, где мы часто пили,

С тоски ли, с горя. Это всё уйдёт…

Но мы же сами так её любили!

Я, например, любил свой Петроград,

Последние свои балы на воле…

Меня там нет. Но я безмерно рад,

За тех, кто там остался в чистом поле,

В родной земле, пусть даже без могил,

Без никому теперь не нужных званий,

А я в Париже где-то вечно гнил

Без Родины и без пустых желаний.

…Такой вот эмиграции финал

За то, что мы Россию здесь любили,

А как страдали! Там никто не знал

И потому нас просто там забыли…

Однополчан забыты адреса

И память позабыла даже лица,

Улыбки их, усталые глаза,

Уже давно никто из них не снится…

Полвека с тех далёких дней прошло,

И не полжизни – жизнь за спиной.

Живыми нам остаться повезло,

Не встретить смерть,

Не погулять с войной…

А дальше что? А дальше жизнь была

У каждого своя на самом деле.

Нас просто жизнь взяла и развела,

Чтоб тихо в одиночестве старели…

Чтоб молча вспоминали о былом,

Одном и том же городке Бернау,

Чтоб в юбилей сидели за столом

И молча пили за забытое начало…

За то, как обещали на прощание

Не забывать друг друга никогда…

…Теперь же пьём за те же обещания —

Несбывшиеся. Видно, навсегда…

Как наша жизнь, увы, сиюминутна,

Как короток на самом деле век,

Вчера был вечер, а сегодня утро

И я сегодня – новый человек:

Немного повзрослевший, постаревший,

Немного поумневший, может быть,

Почти всю жизнь прожить уже успевший,

И многое успевший позабыть…

Я всё равно, прожив жизнь, не успею

Всё, что хотел доделать, дописать…

Но лично для себя просить не смею

Ни дней, ни лет. И что потом сказать

Мне тем, кого я этим обнадёжил,

Чью жизнь забрал в счёт старости своей?

Так дай мне, Боже, жизни, сколько сможешь,

Но не чужой, а только лишь моей…

Приму, как есть, и жизни продолжение,

И неизбежность смерти, если что…

Ведь смерть всего лишь к вечности движение,

А наша жизнь для вечности ничто!

Не спится мне. Опять не спится,

А за окном всё в белой мгле…

Но это мне, увы, не снится,

И я всё в том же феврале…

И утром будет снова утро,

И новый день в календаре,

А за окном – там я, как будто,

В снегу по пояс во дворе…

Его так за ночь навалило,

Что вновь до ночи не убрать,

А мальчик, там, вполне счастливый,

Зовёт меня в снежки играть…

Он – это я и я, конечно,

Себе же отказать не в силе,

Ну, не сидеть же дома вечно,

Тем более, что пригласили…

Напялив валенки и шубу,

Спешу во двор. Уж, как могу.

Какой денёк! Аж сердцу любо!

Врываюсь в детство на бегу…

А там, ни мальчика, ни снега,

Знакомый дворник снег убрал.

Я так давно уже не бегал,

Но, видно, снова опоздал…

Всего лишь на полвека может

Или по – более чуть-чуть.

И даже мальчик тот не сможет

Мне детство хоть на миг вернуть…

Конечно, жаль, что не успели

Мы снова с ним в снежки сыграть.

…Смотрю в окно, а там метели

И снова ночь. Пора в кровать…

Тот не мужик, кто не служил стране,

Не отдавал ей свои дни и ночи,

Кто прятался за бабой в тишине —

Мужик он с виду, ну, а так – не очень…

Жаль, развелось у нас «немужиков»

За тридцать лет последних слишком много,

Косящих, если что, под дураков,

Хотя и дураков полно, ей Богу!

Но в этот день хочу забыть про них,

Чтобы не портить праздник ветеранам.

Скажу о тех – забытых и больных,

Страной не защищённых, как ни странно.

О тех, кто отдал ей себя сполна,

И получил сполна от идиотов.

А почему опять молчит страна?

И где её, страны, о них забота?

Когда умрут, тогда и принесут

Цветы, венки и слёзы на могилы?

Но им сейчас не нужен чей-то суд,

А если суд, то только справедливый!

…После войны опять идёт война,

Теперь она идёт уже за души,

Стране, выходит, память не нужна,

Ей без неё, выходит, даже лучше?