Дмитрий Гавриленко - Развилка. Поэмы и были

Шёл я тихо дорогой лесной,
И развилка легла предо мной.
Я подумал: налево пойду,
Там увижу не осень – звезду,
Освятившую лес золотой
Не сиянием, а красотой.
Так и есть, прелесть вещей поры
Вверх и вниз развернула миры
И дубов, и берёз, и осин.
А затмил их шатры – царский сын
Кроной пышной, широкой листвой,
Свой соседям, на миг чудный – твой.
Этот клён с небесами в родстве!
Звёзд лучи, что свисали с ветвей,
Осветили дорогу мою,
Вижу всё – и с трудом узнаю.
Бабье лето раскинулось здесь,
Озарив и поляны, и лес…
Я опять у развилки: она,
Словно ночью жена, чем полна?
Мужа ждёт на постели, да так,
Чтобы счастье вдвоём испытать.
Но пойду я направо теперь.
Тот же лес, верь глазам иль не верь,
И осина, берёза, и дуб
Вперемешку топорщатся тут,
Рядом – голый раскидистый клён,
Некрасив он, неодушевлён.
Потемневшие листья гниют
На земле, и везде – неуют,
Сырость, холод, и серость, и мрак.
Стала жизнь затихать, замирать,
Уходить неизвестно куда,
Как из туч бесконечных вода.
О дорога! Непросто ступить
На раскисшую, волглую нить.
Где был стук каблуков, жизнь неслась,
Ныне хлюпает, чавкает грязь.
Две стези, ну а осень – одна,
То нища, то роскошна до дна.
Ты не стой на развилке – иди,
Надо знать ответвленья пути.
Их немного, несложных дорог;
Всё простое закончилось в срок.

В декабре всё в пути неземное,
Непредвиденное и немое.
Не узнать колею и дорогу,
Затвердели они понемногу,
Побелели, как небо и поле,
Изменившиеся поневоле.
Посмотрю я в развилкины очи.
Что помыслить о них, светлых очень?
Нет в глазах ни подсказки, ни ласки.
Были бы самоходы-салазки,
Сел – и здравствуй заснеженный Богом,
Нерасхристанный и неубогий
Край, подаренный ветру, да вьюге,
Да зиме, хладнокровной подруге!
На морозе румяная дева
Предложила свернуть мне налево,
Оценить возрождённую ею
Чистоту, от которой светлеют
Окоём, взгляды, лица, опушки
И леса, вою бури послушны.
Я свернул (мне понравилась дева)
С прямоезжей дороги налево.
Длится девственность до горизонта,
Опускается в комнаты солнца,
Разрастается вширь целиною
Над землёю и передо мною,
А в снежинке, как сердце живое,
И стучит, и блестит, с ветром воет.
Вездесуща она и всесильна,
С виду хлипкая хрупкость обильно
Разрослась, завладев чистотою.
Непорочность зимы много стоит!
Красоту светлой простыни белой
Я удвоил бы походя смело,
Не пребудь несказанной пороша
И не стань идеально хорошей…
Я опять у развилки, как воин
На распутье, пути удостоен.
Подноготную в нём разузнаю,
И глядишь, не напрасно промаюсь,
Если нынче сверну я направо,
Где созрела зима величаво,
Стала женщиной, страстной и властной.
Озирающая ежечасно
Перепутья, стези и тропинки,
Она знает бугры и ложбинки.
А на праздник – готово застолье
К январю, да продлится и дольше;
Все хмельны, и красавица тоже
Быть в загуле с компанией сможет.
Каждый шаг здесь даётся с напрягом.
Вот снежинки в покое прилягут,
И уже под ногами сугробы,
Вязнут ноги – и сразу, и обе.
Тут обочина стала ловушкой,
В мягкий снег можно скрыться с макушкой.
Скрыты комли замёрзших деревьев,
Испугались стволы, постарели.
Стонет буря: откуда напасти?
Эти звуки вещает несчастье?
Я тащусь наугад без дороги,
Замирая от сильной тревоги.
Ты ответь мне, зима, беспристрастно:
– Есть ли путь в январе неопасный?
– Я не знаю. Пьяна я немного.
Лишь скажу – здесь не путь, а дорога.

А весною развилка особая,
Восхищаться я ею не пробую,
Повествуя по правде и совести
Про нескучные, звучные новости.