Феликс Грек - У мира на пиру

Стихи рождаются не просто,
Не как обыденная речь:
Для их зачатия и роста
Сил не положено беречь,
Чтоб на пустынном поле духа
Зажечь немеркнущий маяк,
Там, где господствует, по слухам,
Осатанелой силы мрак,
Чтоб стало общим достояньем
Такого обновленья страсть,
Что время или расстоянье
Теряют царственную власть!
В единоборстве чувств и мыслей
Возникнет тот духовный пласт,
Который к святости причислен
И возвышает грешных нас.
Когда ж творение готово —
С восторгом удивляюсь я:
Вновь высшей правдой стало Слово,
Как и в начале бытия!

Барды, трубадуры, менестрели!
Вы сказать ещё не всё успели?
В ваших песнях и речитативах
Всё ли изощрённо и красиво?

Бодро отвечают менестрели:
«Очень мелодичны наши трели!
Мы поём, – признаться нам не страшно, —
Утончённо, тонко и изящно!»

Барды, менестрели, трубадуры —
Деятели песенной культуры!
Вы любовь и верность воспевали?
Клятву вечной верности давали?

Отвечают хором: «Нам отрада
О любови верной петь в балладах!
Струны лютней – крепкие, воловьи —
День и ночь звучат одной любовью!»

Менестрели, трубадуры, барды!
Вы не заразились авангардом?
Тем, что песни до конца разрушил,
Растоптал их пламенную душу?

Поклялись на звонких струнах барды:
«Нет, не заразились – это правда!
Если нужно, – хватит нам отваги, —
Обнажим в защиту песни шпаги!»

Молитва в разрушенном храме —
Последней надежды оплот!..
Луч света сквозь трещины в камне
По стенке неспешно плывёт.

Плывёт по утраченным фрескам,
По выцветшим ликам святых…
Хоть святость не требует блеска,
Но жалко былой красоты!

И кто-то с зажжённою свечкой,
Шепча, произносит слова
О чём-то насущном и вечном
(А значит, надежда жива!).

К чему упованье на небо?
А разве земля не для нас?
А разве веселья и хлеба
Уже поистрачен запас?

У свечки колеблется пламя,
И будто танцует стена…
Молитва в разрушенном храме, —
Дойдёт ли до Бога она?

Когда угасает слабеющей жизни светильник
И вечность готова раскрыть ненасытную пасть,
Когда вам прошепчут, что, мол, медицина бессильна,
Тогда верный лекарь – поэзия, входит во власть!

Она не пропишет вам ни порошков, ни уколов,
Слова утешенья – всех снадобий в мире верней!
И строки надежды, и ритмов живительный голос, —
Всё вы обретёте в загадочной этой стране!

Дружите с поэзией! Вместе ликуйте, и плачьте,
И, за руки взявшись, водите лихой хоровод!
Она вам поможет, и боли утихнут, а значит,
В ней сила целебная, не увядая, живёт!

В безоблачный миг, когда счастье вам дарит минуты
И рядом родное плечо (опереться, обнять!), —
С поэзией не расставайтесь надолго, как будто
Она вам не меньше родня, чем отец или мать.

Идите по жизни, шагая легко и свободно,
На пыльной тропе выбивая размеры стихов,
Рассеется грусть, и насытится дух ваш голодный,
Когда распознаете смысл оживляющих слов!

Летели лебеди, как ангелы, —
Большие, праведные, стройные.
Куда-нибудь на остров Врангеля,
Где воды хмурятся студёные.
Где нет ни хищника, ни выстрела,
Где всё доселе – первозданное.
Летели лебеди не быстрые,
Не суетные, несказанные…
Летели лебеди над крышами,
Проплыли белыми виденьями,
Но часто-часто грудью дышим мы
От непонятного волнения,
От созерцания величия,
От озаренья мимолётного…

Слёз не размазывай по личику:
Не боги ж – птицы перелётные!

Ищет коршун тёплые потоки,
Чтоб взлететь к лохматым облакам…
Где вы, вдохновения истоки,
Силу придающие строкам?

Как подняться над привычной речью?
Как вдруг слово обретёт крыло?
Быть ему разящею картечью,
Или речь дана нам не во зло?

Отделитесь, зёрна, от половы,
Прорасти, заветная строка!..
Правда ль, что в начале было Слово?
Было! И осталось на века!