Георгий Чулков - Кремнистый путь

Кровавые пытки, удары и муки —
Для вас это сказка, для вас это бред.
Цветы вас пленяют, вас радуют звуки;
Сомненье вам чуждо, разлада в вас нет.

Ушел я в глубь распавшихся времен,
И в недрах меркнущих мгновений
Стою беззвучьем окрылен.

Я не хочу толпящихся сомнений,
Я — каинит, восстания глава,
Я — отблеск дьявольских видений.

Напрасна лживая молва
Рабов божественного плена:
Кровавые дрожат слова!

Отступники немого тлена,
Горите вы в сиянье голубом.
Постыдных дней живительная смена!

Я не умру раздавленным рабом,
Погибну я, восставший, как борец;
Я горд собой, своим умом, —

Я знанья луч, предвечности творец.

Не хочу я напрасного
Искажения грез;
Много есть и прекрасного
Среди гнева и слез.
Пусть приводы и молоты
Мстить сумеют за честь,
И о гибели золота
Пусть узнают все весть.
Не хочу я обратного
Совершенья пути,—
И от ложа развратного
Я хочу отойти.
Не хочу подражания —
Боязливости грез;
И пойму я желания
Среди гнева и слез.

По тесной улице, взиравшей безучастно,
Я шел угрюмый, жаждущий, больной;
Звучала тьма упреками напрасно…

Я шел угрюмый, жаждущий, больной,
Фигуры темные скользили торопливо;
Мне голос чудился невнятный, неземной…

Фигуры темные скользили торопливо;
Дрожал усталый свет печальных фонарей;
Шли женщины безумные пугливо…

Дрожал усталый свет печальных фонарей;
Звучала тьма упреками напрасно,
Зияя глубиной открывшихся очей.

И было все преступно, сладострастно…

В узком коридоре, ощупью-рукой,
Я блуждал объятый жадною тоской;
Я блуждал в смятенье между темных стен
Не было движений, непрерывных смен.

И впотьмах набрел я на любовь земли,
Женщину нашел я на полу, в пыли;
С нею в страсти корчась, стали мы играть, —
И успел покров я с Вечности сорвать.

Но лица не видел женщины я той,
Был я с ней, как раньше, страстный и слепой.
И опять пошел я вдоль немой стены,
И опять мне снились тягостные сны.

Не спешите, пробуждаясь, уклоняться от борьбы,
И надменно не бегите от веления судьбы.
И в лучах сверхмерной жизни, предвкушая сны небес,
Не забудьте чрез зигзаги видеть Вечности отвес.
Там, где Вечность, есть и бездна. Бездна Вечности раба.
А для нас, людей раздолья, дорога в крови борьба.
Если будете дремать вы в сладострастии утех;
Если только вы поймете звезды, тело, блеск и смех;
Если пытки и мученья не сумеете изъять, —
Вам придется в лоно скуки возвратить себя опять.
Не спешите, пробуждаясь, уклоняться от судьбы
И в горниле мстящей жизни куйте меч вы для борьбы.

Я расчленил мечты с насмешкой ядовитой.
Стих — образ утренний — сияющий кристалл
Беспомощно лежит твоей рукой убитый.

Но чую я в тебе исчадье скрытых сил,
В глаза мне брызжут чары окрыленья;
Поэт сомнительный разрушенных могил,
Безвременно умри для бездн и возвращенья!

На пиршество слепцов явился ты незван,
Но понял я тебя, собрат по вдохновенью:
Вкусил я полусны, вериги и обман,
И вере дань отдал, как отдал дань сомненью.

Беспредметный, внепространный, запредельный дух,
Звуком странным, маловнятным не тревожь мой слух;
Между комнат, на пороге, там, где луч блестит,
Ты колеблешься безмолвно. Грозно все молчит.
В беспредельности безмерной, вне предела дней,
Мчится в вечности бездонной вечных рой теней, —
Звуком странным, маловнятным не тревожь мой слух,
Беспредметный, внепространный, запредельный дух.

Пустыня времени, блуждание теней,
Твоя таинственность меня гнетет!
Меня томят однообразье дней…
А день за днем с беззвучностью идет.

Суровых дней настойчивый уклон,
К ступеням тартара ползущий, как змея,
Меня влечет, как зыбкий звон,
Как отблеск вечности в просторе бытия.