Татьяна Батурина - Непотерянный рай - стихотворения разных лет

Цвели укропы, лопухи,
Светились ягоды и мхи,
Сияли грядки и верхи –
Всходила грусть:
«Растите, русские стихи!
Растите Русь!»

Слово сбираючи годик к годочку,
Сказку-соломку под каждую строчку
Ты постилала, юницею млела…
Так уж и сказку?
Ведь годик к годочку
Стлала ты душу под всякую строчку,
Робочку-память так пылко жалела,
Так упоительно-хлопотно пела,
Что переплакать судьбу не посмела.

Память окутана матовой пылью,
И не дерзай хоть пылиночку сдуть –
Прошлое вздыбится прашною былью!
Что ж остаётся-то?
С Богом вздохнуть:
«В Книге Небесной
прописан твой путь…»

На пасмурных рейдах Кронштадта [1] Строка Валентина Пикуля. ,
На знойных перронах Тавриды
Томили вас тьмы звездопада,
Сердечные грели флюиды.

Вы узрили древние пяди
Покоищ чужих, неродимых,
Но помнили красные пряди
Вьюнков на суродных [2] Суродные – сродные, родные (др.-рус.) . могилах.

Суродные души-мильоны,
Державшие круг поднебесный, –
О, где вы, отцы-лампионы?

Легли ваши вещие стоны
На райский порожек…
не бездный…

Девицей-косицей-босоножкой,
Ветерковой ленточкой виясь,
Колокольной звончатой дорожкой
Ты летела, светлому дивясь.

Всё светилось: камешки и мошки,
Палисадов алая цветва,
Вдоль канав – бутылочные брошки,
Вдоль дворов – лежалые дрова.

На холме светился храм столетний!
Матушка учила: «Про запас…»,
А вчера приснилась: «Нету све́тле
Праздника, чем Пасхочка, у вас…»

То ли дела ищу, то ли тихого лада,
Только вижу с любого крыльца
Простоватые яблони нашего сада,
Нескупую заботу отца.

Мне хватало всегда одного только взгляда,
Чтоб узнать за любую версту
Голубую смородину нашего сада,
Кружевную её простоту.

Лишь в саду в забытьи согревала прохлада,
Рассыпаясь охранной листвой,
Неизбывная шелестность нашего сада
Укрывала от бед с головой.

Ты не смейся, печаль,
ты не хмурься, отрада, –
Одинаково вы хороши!
Не по времени года – по времени сада
Я сверяю погоду души.

И меж светом начала и мифом распада
Не с того ль всё нестаточней связь,
Что живу, каждым корнем отцовского сада
За державную землю держась?

Как больно, Господи, как жалко
Всего, что спрятано в груди!
У дома вдруг вскричала галка…
Что, Куликово впереди?

Да сколько ж можно Свято Поле
Пытать копытом и огнём!
Доколе, Господи, доколе…
Ответил Бог: «Перемогём».

Сколь ни богат цветами вертоград,
Душа его – смиренная черница –
Следит, как в благорадный вешний сад
Идёт старуха и упасть боится,
Как, возмогая стылую сутулость,
Деревья будто держит на руках.
…В соседнем доме девочка проснулась
И вышла на крыльцо в одних чулках.

…А меж тем картошка зацвела,
Брызнула чернильною сиренью,
Вдоль рядков кудрявых я плыла
Солнечною тоненькою тенью.

День ветрил янтарною пыльцой,
Заправлял пчелиной канителью
И моей наивною юнцой
С неразлучной жжёнкой-карамелью.

За картошкой царствовал укроп,
За укропом заново картошка,
К огурцам с морковью – топ да топ
Мимо помидоров и горошка!

А над всеми барин-виноград
Золотыми лозами вьюнился –
Так со мной, юницею, юнился
Улетевший в вечность вертоград…

Ветр крушиновый, ветр русиновый,
Унеси всё зло за сосновый лес,
За еловый да за осиновый –
В нети тёмные, где мятётся бес.

Ветр, отпой мне песнь отпущения
Всех стыдов-грехов, всех отрад-бравад!
И прислал мне ветвь извещения
Не дремучий лес, а отцовский сад.