Игорь Макаров: Аркадий

Он обсуждает очень мирно

Проблем солидных целый рой,

От цен на рынке и порой

Касаясь мировых проблем,

Философических дилемм.

XLIV

Там знают все в лицо друг друга,

Про всех там знают наперёд,

Все знают у кого подруга,

И где сегодня кто пройдёт.

Там можно смело через шаг

Всем говорить мол: "Гутентаг"

Или "Привет". Какое дело,

Что человек не знает вас-

Вы повторите это смело-

Его ты видел много раз.

Не то, что в городе большом,

Пускай и в чём-то вам родном,

Ты не найдёшь порой за день

Знакомого, пожалуй, тень.

XLV-ХLVII

.........................

XLVIII

Я описал. Чего уж более? 15

Мой друг иное же любил.

Попав впросак по доброй воле,

Он тосковал по мере сил.

К тому же хладно принят был,

И то умерило нежаркий пыл.

Посёлок жил весьма застойно-

Там делать нечего душе достойной-

Но он терпел, сносил спокойно,

И вёл себя весьма пристойно.

И ко всему б со временем привык,

И время это счёл за миг,

За прихоть юности, капризы,

Театра захудалого репризу.

XLIX

Сошлись мы накрепко тогда…

Мне нравилась в нём простота,

И вспышки злости иногда,

И тонкость восприятья та,

Что шла от жизни и людей,

Хоть, впрочем, многих был добрей.

Мне нравились его мечтания.

Я здесь его порой пытал,

Но все его случайные признания

Я по крупице собирал.

Он редко чем-нибудь делился,

И откровенно не стремился

Себя пред нами выставлять,

Тем паче слабость показать.

L

Мы редко были с ним вдвоём,

Хотя встречались постоянно,

И спорили, но чаще ни о чём,

Но горячо и даже рьяно.

Воспитанники школы мы родной,

Стезею шли мы всё же не одной.

Нас мало быт презренный призывал

И тёплый угол нас не ждал,

И женщин взор не так уж звал,

Но рок над нами уж витал.

Он одинок был, как и я,

И никакое ещё бремя

Не тяготило наших душ,

Хоть многое поняли уж.

LI

По вечерам и днем когда,

Порой вдвоём, порой с друзьями,

Текла подолгу иногда

Беседа пылкая меж нами.

Бродили часто мы в полях,

Шатались в призрачных лесах,

И разговор частенько принимал

Довольно смутные черты:

Предметом часто там бывал

И спиритизм, история Будды,

Проблемы мира и войны,

История и экономика страны.

Бывали темы и иные,

Не дай же бог перечисления большие.

LII

Меня уж можно упрекнуть,

Что я черты романтики туманной

Посмел пред вами развернуть,

Как будто без фигуры странной

Мне нечего убогому писать:

Но про него мне стыдно врать.

Ну, право, был он славный малый,

Никто бы не сказал – простак,

А взгляд внимательный, усталый,

Нам скажет: он – то не дурак.

Но коль дичился он людей -

Имел причины в том скорей,

И общего он с массой не имел.

Бедняга, как же он посмел?

LIII

Ну что ж, уж я устал сегодня.

Закончим дело. Хватит с Вас.

И Муза, всех поэтов сводня,

Уж вас примучила не раз.

Но если чем-то не по нраву

Пришлась она, тогда на славу

Захлопни книжку, милый друг.

Ну, право, там не интересно

И скучно. Брось, коль недосуг

А в жизни? В жизни все известно:

Все по инструкции. Е – ей,

Закончим же главу скорей!

Я ром в стакан себе налью,

Да за главу втихушку пью.

1 "Так думал молодой повеса

В пыли летя на почтовых.."

А. С. Пушкин.

2Аркадий Бийский сэр и гранд – сэры и гранды у нас перевелись вместе с господами, что и слава богу. Правда некоторые пытаются превратится в господ, но их потуги, на мой взгляд, тщетны. До настоящих господ и, господ не по происхождению, этим господам далековато, как сытым и туповатым барам до мудрости отшельника. По поводу фамилии моего героя. Безусловно я следовал по следам наших классиков, но, поскольку я сибиряк и не знаю ни Онеги, ни Печеры, а полоскал сопли в таких небольших ручейках и лужах, как Енисей и Амур, Байкал и Ангара, Тихий океан, то фамилию ему подобрал сугубо соответствующую – по истокам Енисея, «где некогда гулял и я, но вреден север для меня».

3Я не пытался изображать велосипед и изображать нового Евгения Онегина, просто мне было интересно вести вымышленного героя по тем же ипостасям, что вёл своего Пушкин.

4Пусть ценители А.С. простят мое вольное обращение с классиком, но это "не по злобе", как говаривал один мой приятель.

5Размером "Онегина" я не пишу. Я не сын 1812 года, с его подъемом и радостью победы, с его залихватским ямбом, я дитяти 70-х.. Да и классическим сонетом я не балуюсь с его довольно сложной рифмовкой, катранами, терциями и прочими прибамбахами, не всегда соблюдая размер, точную рифму и проча, проча. Впрочем, сонет довольно сложное явление и здесь многие приложили руку, изобретая что-то новое, начиная от "безголовых" сонетов, "хвостатых" и прочее. Мне до них нет дела, мой "сонет" скорее простая форма в четырнадцать строк, чем сонет, где я больше ценю содержание, чем форму. Я даже мало внимания обращаю на рифму, особенно грешу глагольной, что не приветствуется, хотя я считаю, что она прекрасно отражает ритм, но это мне уж простит бог, но, видимо, не мои критики.