Мария Косовская - Литературный оверлок. Выпуск №2 /2021

Тетя Роза с остервенением мела двор, наступая на хвосты невинно дремавшим еврейско-хохлятским кошкам и громко бурчала себе под нос. Спать было невозможно, но все молчали. И только Моня, насладившись Сарой, похрапывал, слышимость позволяла ему завидовать. Когда утро полноценно вступило в свои права и двор начал оживать, тетя Роза окончила балет и поспешила на Привоз, которому преданно служила вот уже тридцать лет. Он находился в ста метрах от набережной. Грузное встревоженное тело обдувал морской бриз. Он дул прямо на лицо и грудь, унося с собой неприятнейшие воспоминания.

Обычно тетя Роза скупала весь улов у моряка по имени Григорий. Какого он был роду-племени – не определить, но поговаривали, что цыган, на это указывали выстроенные в ряд золотые зубы и подтанцовывающие конечности. По виду ему было лет сорок-сорок пять, но точнее не знал никто. Его черные озорные глаза быстро пробегали по телу тети Розы, что доставляло ей особое удовольствие.

– Здрасьте! Как у вас сегодня красиво подбит затылочек! – игриво говорил он. И она, закатив глаза, смеялась, а вместе с ней смеялась и каждая клеточка тела, колыхаясь от удовольствия. Потом стыдливо опускала руку в огромный бюстгальтер, доставала теплые и влажные бумажки, которые еще несли запах тела, и протягивала Григорию. Он с улыбкой брал их и непременно подносил к носу, вдыхая сладостный аромат. Тетя Роза особенно наслаждалась этим действием, ибо думала, что Григорий от нее без ума, а на самом деле он ничего и не чувствовал, так как руки его еще с детства пахли рыбой и другого запаха он не знал.

Тетя Роза еще издали напрягла глаза. Но сколько она ни смотрела, лодки Григория, как, впрочем, и других рыбаков – не было. Сердце отчаянно билось в груди.

Тетя Роза сделала крутой поворот направо и направилась на Привоз. На ее любимом месте, с чудесной барабулькой от Григория, стояла рыжеволосая Софа Шульман тридцати пяти лет от роду, одетая по последней моде из секонд-хенда, и громко кричала, будто ее и так никто не слышит. По наглым, вытаращенным глазам с черными стрелками почти до ушей было понятно, что Григорий подарил ей улов в знак глубочайшего уважения к груди первого размера. Увидев тетю Розу, Софа поняла, что скандал на подходе, и перешла в наступление, которое можно было бы правильнее охарактеризовать как отступление.

– Не мните лицо, тетя Роза, и не делайте мне нервы.

– Шоб те пусто было, курва крашеная, – растерянно возмутилась тетя Роза.

– А у вас вид на море и обратно, – аккуратно съязвила Софа. Но, оглянувшись по сторонам, быстро смела весь товар в корзину и бросилась наутек. Для продолжения скандала не хватало зрителей. Весовые категории были неравны.

Тетя Роза не нашлась что ответить и молча проводила беглянку неутешительным взглядом. Так невежливо с ней еще никто не обходился. Руки поджимали бока.

Ее неудачи отразились и на природе. Погода закапризничала.

Тетя Роза достала из бюстгальтера носовой платок и громко высморкалась. Потом подобрала подол и решительным шагом направилась домой… Ей было обидно. Обутые в резиновые сандалии без пят подпухшие ноги с красным педикюром шлепали по мостовой. На цыгана Гришку зла она, конечно, не держала. Разве променяет он ее ароматные бумажечки на эту непорядочную Софу с тремя детьми, которые за один присест съедают больше рыбы, чем он ловит за три дня! Ей не давала покоя Сара. Эта старая высушенная на солнце вобла, которая к пятидесяти годам так и не научилась фаршировать рыбу, а только и имела диплом гинеколога. А две ее заученные фразы: «Вы не рожали, а что же вы хотели?» или «Вы же рожали, чему удивляться?» – знали все женщины города, однако не переставали перекладывать честно заработанные деньги в карман этой аферистке, веря в то, что грязь, которую Сара настоятельно рекомендовывала в качестве лечения и которую из-под полы с улыбкой на лице продавал в соседней аптеке ее муж, якобы привезена с Мертвого моря, где живет двоюродный брат Сары Абрамовны и оттуда нелегально присылает. Однако же, сколько этой грязи было продано, так уж и Мертвого моря давно бы не существовало, а авиакомпании только бы и делали, что возили грязь для Сары.

А этот плешивый муж ее, Моня, всю жизнь только и делал, как ходил обжирать ее, тетю Розу, и хоть раз намекнул бы на благодарность в виде той, что он вытворил сегодня ночью.

Тетю Розу бросало то в жар, то в холод. Давление стучало в виски, но очень вовремя, она как раз подходила к дому. Начинался вихрь!