Мария Косовская - Литературный оверлок. Выпуск №2 /2021

Вернувшись в родное болото (читай – alma mater) в очередной раз, Витя проявил инициативу. Одним из ее побочных эффектов и стала «встреча». Меня эта затея настораживала. У нас выпускники разбегаются из вуза, как с тонущего корабля, в надежде скорого и случайного заработка. Потом расстраиваются и к тридцати становятся обывателями. В своей школе я не был с выпускного ни разу. Лет семь назад встретил одноклассника. Веселый был парень, читал вслух Маяковского, что-то там про презервативы. Теперь – посеревшее лицо, глаза отводит. Говорили минуты три. Двое детей, работа на заводе (как вы поняли, я не против детей и заводов). Живет недалеко от школы. Там осталась одна наша учительница. Большинство педагогов еще при нас подбирались к пенсии, молодые скоро ушли сами. Витя в своей инициативе пошел в обход – мол, встретимся со своими, ребятами. В присланной программе значились два пункта. Что-то вроде концерта и чаепитие. На всё я надеялся потратить часа два-три, плюс дорога.

В магазине я потянулся за бутылкой виски. Все-таки долго не видел ребят. Весь персонал из Азии. Когда я утром выхожу из дома, они же моют полы в подъезде, метут дворы, возятся с мусорными контейнерами. Тихие такие. Но порой мне кажется, когда-нибудь они устроят нам вендетту. Или как у них там это называется. Криво могу сформулировать – за что. Из чувства справедливости, что ли.

Вернувшись пораньше, я успел забрать Ванюшку из садика, и мы немного погуляли. Дома он вытащил из завала игрушек в углу мячик в виде земного шара. Я взял мяч и рассказал, что есть планета Земля, где есть пять океанов и шесть материков, и что повсюду живут люди. Он глядел удивленно, ничего не понимая. Это было неважно, мне хотелось успеть сегодня рассказать ему об этом. А вот здесь, я повернул мяч и ткнул в середину материка, живем мы.

Флоч Наталья, Москва. Окончила Литературный институт имени А. М. Горького, семинар П. В. Басинского. Имею публикации в сборниках и альманахах, также есть опубликованная книга по названием «Когда наступит утро». Литература и кино – две мои верные и любимые подруги. Мне с ними всегда интересно и увлекательно. Главная мечта – увидеть своих литературных героев на большом экране.

Вот уже десять минут ветер хозяйничал на улицах маленького прибрежного городка, с визгом проносясь между домами и прихлопывая двери. Столбы пыли поднимались вверх, подхватывая на лету бумажки и всякую прочую мелочь. Все это кружилось, вертелось, неслось и перекатывалось. Огромные волны, недовольные ветром, злились, с бранью выбрасывая на пустынный берег надоевшие водоросли и огромное количество морского шампуня в виде пены. Так продолжалось недолго, а потом все успокоилось, затихло, посветлело. Выглянуло солнце.

Тетя Роза, наблюдавшая это природное безобразие недалеко от подоконника в своей комнате, дождавшись окончания, со знанием дела, высунула половину торса из окна, огляделась и также лихо прибрала его обратно.

Уже через минуту она стояла посреди двора, скрестив руки на своей безразмерной груди.

– Это шо такое делается? – завопила тетя Роза. – Пять минут бесяга покрутился и таки подоставал все, шо я так ласково с утра по углам разложила.

Услышав знакомый голос, соседи потихоньку начали открывать окна, боясь при этом выглянуть наружу. Тетю Розу побаивались и, следовательно, уважали. А женщина она была наидостойнейшая со всех сторон: румяная, черноволосая, с пухлыми губами, увеличенными красной губной помадой. Один ее пышный бюст чего стоил. На таком можно и чаю попить, и деньги надежно спрятать, ну и душу, если ты мужского полу отвести, конечно. Я уж не говорю о других признаках в виде роста, где-то около ста восьмидесяти сантиметров, и веса, минус сто от роста и плюс девяносто, итого: сто семьдесят килограмм женской привлекательности плюс пятьдесят лет мудрости. А если еще эту красоту приукрасить красными бусами и цветастой цыганской юбкой с двумя засаленными карманами, так вообще рисуется картина. Мужчины обожали тетю Розу, ибо находили в ней все то, что глубоко прятали в себе, но любили ее недолго, иногда, в те моменты, когда их совсем не любили жены. Оттого и тетя Роза счастливой себя не считала, а страдал от этого весь двор.

Еще с вечера предстоящий день был безнадежно испорчен. Сара Абрамовна, которая была соседкой тети Розы по общей стене, куда приставлены были с обеих сторон металлические кровати с пружинными матрацами, и ее муж вернулись поздно вечером, почти ночью, от Абрамовичей. Тетя Роза не могла уснуть до их прихода, так как хотела знать, что подавали на ужин в том старом доме с почетной фамилией, и вообще послушать последние новости, но вместо этого дождалась только скрипа старого матраца, сопения плешивого Мони и ржач Сары Абрамовны, от всего этого у тети Розы разболелась голова, и она была вынуждена накапать корвалолу, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Она и не ожидала от этого пузатого, рыжего и вечно потного фармацевта в поломанных очках и коричневом костюме с брюками по щиколотку такой эротической прыти и дико разозлилась на Сару, которую давно недолюбливала. Сон, не начавшись, окончился с первыми лучами солнца. Но окончился он также и для других обитателей двора, которых разбудил неприятный звук.