Любовь Сушко - Шарм серебряного века. Филологиня

Дотянуться ль нам до высоты.

Никого в тумане не осталось,

Только крылья никли за спиной,

И к Икару высота и жалость,

Подарили мир совсем иной.

Он писал поэмы на закате,

Башню не желая покидать,

Чайки вились, силы им не хватит,

До него добраться, докричать.

Только не желая быть с другими,

Он остался там, на высоте,

Люди не запомнят даже имя,

Просто взял и в небо улетел,

Рукопись парила на просторе,

Не сгорела, утонула там,

Где для нас осталось только море,

Блеск луны, и страсти вечный гам

И в мире, где музыки плен отступает,

Где душу терзают иные стихии,

Из мрака опять пианист возникает,

Садится к роялю, почти обессилев,

Он столько миров одолел и реалий

Иных он увидел небесную силу,

Его волновали и шири и дали,

Симфония звезд его мрак осветила…

И чтобы теперь не сказали другие,

Какая бы воля ему покорилась.

Он с нами, он рядом, но Мастер бессилен

Явить нам и гнев свой, и радость и милость.

И мы приобщились к страданьям эпохи,

Штрихи ее нам так понятны сегодня.

И снова живем на последнем мы вздохе

И музыки свет, и сознанье, что вольно

Душе на просторе, что осень настанет

Не скоро, а скоро весна растворится,

И с нами в тумане тот звездном останутся

Любимые звуки и рифмы, и лица…

И только забытая скрипка все пела

О том, что со мной никогда не случится.

И легкая птица над нами взлетела,

Она не боялась упасть и разбиться.

Ночь странным кошмаром нависла над нами,

Кричали коты или выли собаки,

Все это казалось каким-то ударом,

Каким-то угаром, и звезды, и знаки,

Пытались о чем-то поведать, но снова

Взлетала над пропастью белая птица,

И только забытая скрипка взволнованно

Нас всех разбудить могла или разбиться.

Откуда пришел в этот мир Паганини,

Какая в душе затаилась тревога,

Все было прекрасно, но стали чужими

И жизнь продолжалась легко, но убого.

Кричали вороны и выли собаки,

Во тьму уносились внезапно сирены,

И тьма обещала нам новые драмы,

Но снова окутает нас вдохновенье..

Там музыки чудо нам гений являет,

Там нет ни тоски, ни извечной печали,

И падает ворон, во тьме исчезает,

И первые звезды уже засияли

«„»»»»»»“»

В недописанной поэме

Затухали чьи-то страсти.

Догорали постепенно,

И поэт в незримой власти

Возвращался в мир иллюзий,

Ждал капризную графиню.

Приходили сны и люди.

Но она его покинет.

Там какие-то сомненья,

Рифмы скорбные угасли,

И пропало вдохновенье

Ждал он Музу, но напрасно.

С юным графом пировала,

Не хотела возвращаться.

И поэма догорала,

Обретая боль и счастье.

Как же все несовершенно,

Как меняются полеты,

В недописанном мгновенье

Все тонуло отчего-то.

Кот таинственный являлся,

Музыку иную слыша,

И поэт в нем растворялся

В небо поднимаясь выше.

И читая обреченно,

Строки оборвало время,

Сон о Музе обнаженной

Возникал, ему не веря,

Он перо хватал, чернило,

Он за ней летел в туманы,

Было все конечно мило,

Было все, конечно странно.

А Левитан все грезит о тепле,

Стремится к Плесу из глухой столицы,

Чтобы шагать так просто по земле,

И чтобы с пути в печальный час не сбиться.

Там все постыло, тягостно, темно,