Лера Банина - Сойди со мной с ума. Поток мыслеслов (2013—2021)

Просто привыкла спать в тишине
и никого близко не подпускать.
Привыкла лишнего не говорить,
внимание не привлекать.
Закрываться дома
и по-всякому мыслями
свою голову донимать.
Девочке, с приступами
неизлечимого одиночества,
сегодня снова хочется
ото всех сбежать.

Есть поезда, но
обстоятельства
продиктуют свои правила.
Своими руками,
совсем не подозревая,
она воздвигнет собственную тюрьму.
Трудно тем,
кто от непривычной близости
рассыпается,
как скульптура песочная
на ветру.

Жизнь – генеральный прогон
спектакля, которому состояться
не суждено.
Вот так у этой «стойкой девочки»
заведено.
Просто привыкла
стрелять в себя и
закрывать рукой рот,
думая, что всё стерпит,
многое переживёт.
Ничего.
Ещё немного, и закричит.
Ещё немного, и, как дикая, заорёт…

Заледенелые глыбы льда – дома,
горящие окна – не более одного
солнечного блика.
И кругом оголенные провода
разрядами укрощают
зверей мегаполиса.

Мы – индиго.
Нам всё это кажется диким,
Дугой ритм у нашего пульса,
Мы не для этого часового пояса.

Скрывайся.
Они не вычислили
пока ещё
наши светящиеся глаза.

Ну как тебе дышится, расскажи?
Как по ночам сдавливает грудь
от подступающих к горлу,
совсем не радостных сказок.
Как своё одиночество травишь ты.
Я своё усмирять уже перестала.

Как засыпается не с родными тебе людьми,
избегая излишние разговоры.
Какие, от такой нарастающей внутренней черноты,
собираешься пить лекарственные растворы.

Мои искренности в этих строках тебе.
Узнаешь и не придашь вида.
Ты становишься огромной, каменной глыбой
с крохотным сердцем, стучащем так далеко внутри.
Оно раньше вмещало столько любви,
но сейчас и вовсе его вырабатывать перестало.

Жизнь во имя своего лишь личного пьедестала —
самая скудная из встречавшихся когда-либо.
Ты бы столько открыл не придуманных островов,
но топчешься на лодке своей сырой,
затерявшейся в сером дыме.

От доброго человека, до зазнавшегося подонка,
Лишь несколько раз запертая душа.
Не дай себе выбрать это неверный шаг.
Ты лучше тело гаснущее отыщи
и пусти в него, хоть крохотный лучик света.

И тогда сердце твоё, закованное когда-то,
застучит, как однажды тем тёплым летом.
И вернутся к тебе все красочные планеты
и родятся новые,
неизведанные миры…

И вот когда ты поймешь, наконец,
что сам сочиняешь реальность свою,
что сам подрезаешь крылья,
растущие за спиной,
ты почувствуешь вдруг, что жив
и что этот красивый мир
с твоим разумом заодно
заставляет тебя дышать.

Посмотри вокруг.
Как же глуп тот,
сидящий внутри, потерянный человек.
Тебе сейчас улыбается лучший друг,
и ты улыбнёшься ему в ответ.
В музыку сольются гудения магистралей,
стук шагов и шепот листьев,
танцующих на ветру.

Всё вокруг твоё лишь умение
замечать в мелочах красоту.
Твоё лишь желание
сильными чувствами пробуждать
заблудившуюся весну.
Детский смех, счастье, искрящееся
из их чистых глаз,
тишина, настигшая тех двоих,
мерзнущих у кафе,
дождь, смывающий пыльный слой
с уличной суеты,
заставляет сближаться людей
и спасать от внутренней наготы
их с головы до пят укутанные тела.

К друг другу проявление искренней доброты
взрастит мир, не знающий нищеты и зла.
И моя вера в это станет ещё сильней,
когда ты, человек, услышишь мои слова.
Помни!
Всё начинается с мира, созданного тобой,
и до главной истины маяк, искрящийся впереди,
отведет тебя нужной тропой.
Посмотри вокруг —
ты не один
и значит ещё живой…

Что поют тебе северные ветра,
какой мотив у той одинокой песни?
Твой дом огромная, занесённая снегом, местность,
где по ночам, вместо фонарей, светят звёзды,
и шепчет сказки простывшая тишина.

У полярных медведей белая шкура
и на снегу почти не видна.
Лишь два глаза, цвета застывшей лавы,
выдают его мысли
и вопросы, которые останутся без ответной реплики
навсегда.

Год назад ему встретился человек.
Медведь пытался ему рассказать,
как он – ребенок вечного льда и холода,
скитается по бескрайнему застывшему, ни то городу,
ни то забывшему богом месту.
Как ему одному здесь тесно
и лишь утренняя заря, пропитанная неизвестным,
другим, далеким теплом,
заставляет стучать его сердце чаще
и как невероятное чувство счастья
берет верх над хищным млекопитающим
существом.