Константин Жолудев - Лирика

Пусть проходят года, мчат сквозь тернии
звезды… Я тебя обниму, поцелую любя,
Вытру с милых морщин материнские слёзы.
Я твой любящий сын, ты – опора моя!

Люблю тебя, мой желтоглазый зверь!
Хоть своенравен ты и норовишь кусаться,
Но только открываю в дом свой дверь,
Всегда мурчишь и лезешь «целоваться».

Ты утром прогоняешь сна дурман,
Уткнувшись в нос мне мордою лохматой.
И стоит только сесть мне на диван,
Приносишь мяч в зубах и бьешь своею лапой.

Твоя к хозяину чистейшая любовь,
Не подлежит малейшему сомненью.
И потому, я как дитя тебя лелею,
Что будешь рядом ты всегда со мной,
Пушистый, царапучий и смешной,
К отраде для души и сердца умиленью.

Услышал голос твой и стало мне теплее,
Души к тебе почувствовал порыв.
Твой образ в сердце я своем лелею,
Оно страдает, о свиданьи не забыв!

Не просто жду, а жажду нашей встречи,
Не верю – знаю что тебя я отыщу.
В тот самый вожделенный тихий вечер,
Уж больше никуда не отпущу.

Ты можешь подарить душе надежду,
Что буду я любить и быть любим.
И пусть могу казаться я смешным,
Но я тобою, как и прежде, брежу!
И образом, и именем твоим,
И жив лишь ожиданием своим.

Как пылки юности порывы,
Как страстны молодых сердца.
Критерии неприхотливы,
Словоохотливы уста.
Как тягостна в любви разлука,
Свиданья ждать какая мука,
Когда безумно ты влюблён,
И сладострастьем окрылён!
И как нам жаль, что всё ж
тускнеет,
Со временем палитра грёз.
Что лить уже не может слёз,
Душа, когда она взрослеет!
И что нам трудно полюбить,
Когда на свете довелось пожить.

Познав любви безумства меру,
Не так ты восприимчив к ней.
И биться головой об стену,
Уж вряд ли будешь ты теперь.
Пусть хочется любить душою,
Ты больше любишь головою,
Рассудком здравым и умом.
Тут дело в опыте твоём,
То, что ресурс души исчерпан,
Не буду глупо утверждать!
Сюрпризов от судьбы не ждать —
Тебе не тот удел начертан,
В закрытой книге бытия.
Не стоит зарекаться зря!

Незаметно наступила осень,
Парк пестреет жёлтою листвой.
И сентябрь душе моей приносит,
Странный диалог с самим собой.

Словоблуд, конечно, я приличный.
Человек, наверно, неплохой.
Только неприкаян в жизни личной
И не очень балован судьбой.

Не гнетёт меня уединенье,
В нём, наверно, я обрел покой.
И тревожат редко вдохновеньем
Музы слог мой, в общем-то скупой.

Я приму без тени сожаленья
Все, что предначертано судьбой.
И, быть может, хоть одним твореньем,
Для потомков след оставлю свой.

Ты не смогла простить мои грехи,
Тебе я в том давно не прекословлю.
Пишу теперь о том свои стихи,
Что умерло тогда с твоей любовью!

Мой бред изменой посчитала ты,
Своей душевной поделилась болью.
Я не страдал – дарил тебе цветы,
И с грустью пил дарованную волю.

А дни летят и от вчерашних мук,
Моих остались только уже титры.
И чувств поблекла яркая палитра.

Лишь отзвук от любви в душе – не звук!
Ты для меня чужая или друг,
Картинки прошлого неясны и размыты.

Как странно петь тому, кого не знаешь,
Кого воочию не видел даже ты.
Видна душа в стихах, но разве угадаешь,
Чем именно они порождены?
Нахлынувшим стремительным порывом,
Придуманной ли силой волшебства,
Накрыло вдруг того, кто поделился с
миром
Талантом, блажью иль отметиной Творца?
Ведь свойственно так душам увлекаться
Тем, кто способен рифмой феерить.
Нет, не любить, а только лишь влюбляться,
Чтоб радость жизни снова ощутить.
Чтоб снова вдохновляться и пленяться
Способностью так душу расплескать,
Что сложно будет ей не восхищаться,
И прелести её не замечать…
Наверно то и делают поэты,
Читателя волнуя каждый раз,
Когда слагают вирши и сонеты,
Что – души выставляют напоказ!

Свой день безделью посвятив
И размышлениям предавшись вновь,
Поймав в душе своей мотив,
Рискну припомнить про свою любовь.