Константин Жиляков - Блатной король. Колючая лирика

Настало время, как когда-то, суетное,
Послевоенное, тяжелое такое,
Коба 1 1 И. В. Сталин ушел, всем приказав жить долго,
Амнистией, отметив эту дату громко.

И повалили с лагерей на волю люди,
Воры, шпана, не досмотрели судьи,
Но беспределом времена те отзовутся,
Ведь многим было даже некуда вернуться.

А он отметит свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?

Привычки старые не думал он менять,
Как воровал так вор и будет воровать,
Судьбы другой он не воображал,
И за идею – воровскую масть держал.

Побеги, бунты. Сучая война,
Все повидал блатной король сполна,
Татуированный орел и купола,
Полжизни в лагеря его судьба вела.

А он отметит свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?

Ну, кто ты дедушка? куда тебе дедочек?
Шпана с заточками спросили кошелечек,
А он в ответ сверкнул точеной выкидухой,
Ведь он по жизни этой был не слабый духом.

На дальней станции, отмается душа,
Не поминайте лихом брата кореша,
Он просто фору дав волчатам молодым,
В миры иные королем ушел блатным.

А он отметил свой, Последний выходной,
И за 101-й, с вензелем на ксиве,
Блатной король, блатной король,
Зачем его освободили?

Родной улочкой бреду,
А в сердце боль,
Словно детства карапуз,
Бежит за мной.

Словно старое кино,
Грусть кабака,
Это было все давно,
Ну, а пока…

Задурманит мне, душу осенью
Золотой,
Насмехается память проседью
Надо мной.

Сколько жил-тужил, все расстреляны,
Пули-дни,
Разлетелись и, ветром стелются,
Зря они.

Блики куполов горят,
Как на спине,
Мне о многом говорят,
Но не тебе.

Это боль ушедших дней,
До звонка,
Это роспись лагерей,
Ну, а пока…

Задурманит мне, душу осенью
Золотой,
Насмехается память проседью
Надо мной.

Сколько жил-тужил, все расстреляны,
Пули-дни,
Разлетелись и, ветром стелются,
Где они.

Крыши старые дворов
Рай голубей,
Эх, батяня, будь здоров,
Еще налей.

Разгони баяном грусть,
Рвани меха,
Постарели мы и пусть,
Ну, а пока…

Задурманит мне, душу осенью
Золотой,
Насмехается память проседью
Надо мной.

Сколько жил-тужил, все расстреляны,
Пули-дни,
Разлетелись и, ветром стелются,
Зря они.

Клетчатым узором, расписав,
Небо звездное, над головой,
Ангелами кружат в небесах,
Свет прожекторов, храня покой.

Ты опять закрыт братишка там,
Через метры каменной стены,
А я слышал премию ментам,
Выдали, за то, что замели.

А стальные прутья в пополам,
С ноющей как ссадина луной,
Ты на воле, а я здесь братан,
Долго мы не свидимся с тобой.
Я на воле, а ты там братан,
Долго мы не свидимся с тобой.

Не грусти, ты знал все наперед,
Фарт кончается, когда-нибудь,
Знай, братишка, мама тебя ждет,
А Тамарку ты свою забудь.

Ай, не нагоняй, мне жути, брат,
По второй, а значит не впервой,
Главное дождалась, чтобы мать,
Главное, что б вышел я живой.

А стальные прутья в пополам,
С ноющей как ссадина луной,
Долго мы не свидимся с тобой.
Много лет не свидимся с тобой.
Я на воле, а ты там братан,
Долго мы не свидимся с тобой.

Бисером снежок, кольнет мороз,
За воротничок пустив слезу,
Строй облает, непутевый пес,
Рвущийся погулять в лесу.

Зашаманит сукою пурга,
Отрезая, прошлое, мое,
А в груди, попутчица – тоска,
Ты не забывай, береги ее.

Разметало бисером снежок,
На плацу под кованый сапог,
Слава Богу, кончились срока,
Получил я вольную – пока!