Ермак Михал`ч - Маяк в пустыне. [Средство от постоянства]

Когда пройдёт дождь,
Вместе с ним стихнет боль.
Потерпи, ведь сентябрь не вечен.
Я снова забыл от разлуки пароль,
Может вместе ещё один вечер?
Ведь это немного, всего ничего —
20 000 секунд, или меньше…
Порой не сбежишь от себя самого,
Окружённый преградами трещин.
Там в бутылке осталось немного тепла —
Отхлебнём перед сном и в забвенье.
Прости, я ведь всё это там не со зла,
Видно месяц такой уж осенний.
Сентябрь – разлучник, печали жених,
Но и он не бессмертен, не вечен.
Трепещет в душе на ветру этот стих,
Осенней тоской искалечен.
Но ты потерпи, скоро кончится дождь,
Ветер солнечный тучи развеет.
И чтобы вернуться, ты снова уйдёшь
Оставив открытыми двери.

Звёзды гаснут порой, как очаги или свечи.
Должен быть кто-то, кто снова сможет зажечь их.
Дьявол и Бог предложили мне эту работу.
Я долго думал, скрывая в груди неохоту.
И вот третий век я взбираюсь в небесный мост.
– Стой, кто идёт?
– Зажигатель погасших звёзд…

Работа и пробки пьют мою жизнь, словно брагу,
Упиваются вусмерть, наслаждаясь своим запоем.
Свобода моя, уж давно не моя по праву.
Я ребёнок, следящий за чьей-то чужой игрою.

Я обязан платить за всё, всем, всегда и всюду,
Даже время для сна обременено налогом.
Если бы встретил, однажды в пустыне Иуду,
Я б ему про жизнь рассказал немного.

Я так верил судьбе, а она меня вмиг обманула,
Отобрав, что ещё не дала и всё, что обещала,
И я падаю в бездну с высокого твёрдого стула,
Но ей это не жертва, ей это чудовищно мало!

Повседневностью, словно воском, забиты все поры,
И давно на небе не Солнце, а лишь светило
Я пытаюсь взобраться в крутую высокую гору,
Но вот только с каждым шагом подводят силы

Растворимое утро в чашке остывшего кофе,
Монотонность секундной стрелки
твердит про работу
Кто-то там, наверху, отдыхает в своей голгофе,
А я с трудом подавляю во рту зевоту.

Понедельник похмелен, я его верная доза.
Без неё ему слишком мрачна вокруг картина.
Ему нужно снова закутаться в сладкие грёзы
И напиться вдоволь пьянящей моей рутины.

Я бы мог дописать до конца эту вот зарифмовку,
Если б имел больше времени и свободу,
Но в спину уже тычет режима винтовка:
«Скорее! Скорее! Опаздываешь на работу!»

там, где повсюду разбросаны
осколки детства, обрывки юности
останки молодости, прах жизни,

там, где сошлись две дороги
идущие из ниоткуда,
ведущие в никуда,

там, где проходит жизнь,
пригородной электричкой,
мчащейся навстречу
большим грузовым составам,

там ты сидишь безмятежно
на краю пересохшего моря
и ловишь какую-то рыбу,
подставляя морщины лица
лучам заходящего солнца.

ты всё наивно ждёшь,
что где-то вдали, однажды,
одиноким лучом засияет
позабытый, холодный маяк
и покажет тебе верный путь…

…а пока жизнь летит, мельтеша
бесконечностью старых вагонов,
и какой б ни был длинный состав,
его хвост где-то брезжит вдали.

И уже ничего не изменится,
Нас с тобой никому не спасти.
Продолжает вращаться мельница,
Мы всё также сидим взаперти.
Нам никто не откроет двери,
Не поднимет пудовый засов.
Мы попали, как Том и Джерри,
Между мельничных жерновов.
Дон Кихот наш уснул в канаве,
Пьёт Айвенго за круглым столом
И не грезит никто о славе,
Оставляя дела на потом.
Мы с тобою теперь затворники.
Солнце в узкие щели – наш свет.
Перемешаны среды и вторники,
Словно мало нам было бед.
Но уже ничего не изменится.
Бог, наверное, взял выходной.
Дай мне руку, моя отшельница,
Я твой верный, забытый изгой.
Злую шутку судьба нам сыграла,
Мы с ней квиты, что дальше, малыш?
Мне тебя, как обычно, мало,
Ты в ответ, как обычно, молчишь.
И никто ничего не изменит —
Этот мир был придуман до нас.
Нам его не спасти от тени
За короткий отмерянный час.
Так давай наслаждаться неволей.
Нам ли нужен презренный покой?
Выбрось к чёрту ключи и пароли,
Не забудь сжечь мосты за собой.
И пускай ничего не изменится —
У судьбы свой привычный пасьянс.
Ты моя добровольная пленница,
Да и сам я в плену твоих глаз.
Лучшей жизни уже не придумать,
Лучшей доли уже не сыскать,
Узел наш никому не распутать,
Даже богу оков с нас не снять.
И пускай ничего не изменится
От беззвучных рифмованных фраз,
Мне важна только старая мельница
И тепло, что исходит от нас.