Владимир Визгалов - Век двадцать первый

Умоляю вас всех,
одумайтесь,
укротите в себе жестокость,
ведь животные не игрушки —
не бросайте сердца их
в пропасть!

Где-то там
день и ночь у обочин
безнадёжно скулят их тени,
а вы спите в кроватях тёплых,
не испытывая сомнений.

Не бросайте домашних питомцев!
Мы за муки все их в ответе,
потому что они нас любят,
потому что они нам дети.

Не верю я, что занавес опущен!
Не верю я, что мир сошёл с ума,
что дикий страх калечит людям души,
что торжествует чёрная чума.
Что пандемия – это в ад
преддверье,
что оказался прав мудрец Эйнштейн,
цивилизации
не выразив доверье,
предвидя,
что грядёт наш судный день.

Неужто рабство цифровое ожидает?
Неужто время чипизации придёт?
Неужто монстров женщины рожают?
Неужто всех Любовь нас не спасёт?

Не верю я, что занавес опущен!
Не верю я, что мир сошёл с ума
и в то, что глобалистам станет лучше,
когда планета будет как тюрьма,
когда народы превратятся в стадо
безвольных призраков-рабов,
когда
как наивысшая награда
изгоям будет секс, еда и кров.

Мутируют желания вождей,
меняются имущих представленья,
но защитит Господь
Своих детей,
ведь люди —
Его высшее творенье.

Ничего
от детей не ждите:
нашим детям
лететь вперёд.

Мы крылатыми их
взрастили,
так отпустим же их
в полёт!

Пусть они
совершают ошибки,
пусть порхают
и падают вниз,
пусть на грабли
свои наступают
и себе
выбирают девиз!

Пусть они
своё знают право —
быть такими,
как время велит.
Только пусть
всё решает совесть,
если разум их
вдруг замолчит.

Размалинилась душа,
разбоярилась —
вновь приснился
из детства рай.
Захотелось кваску
вдруг овсяного
да из русской
печи каравай.

Заскучалось
по баньке забористой —
с дымоходом,
c лавчонкой простой,
что на речке стояла
ключистой,
за гумном,
под мохнатой ветлой.

Захотелось
душе моей раненой
перепевки послушать
старинные
от красавиц
в кокошниках красочных
да в своих сарафанах
былинных.

Мать Россиюшка,
духом славная,
разбуди свой народ
одурманенный,
возроди в нём
величье былое
да огонь воскреси
в душах пламенный!
Одари ты сынов
чудом-удалью!
Мудрость с честью
им дай возродить,
чтоб во веки веков
не смогли лиходеи
у потомков
сакральную память
убить.

Мой сын угас,
блеснув, как луч в ночи.
Его звезда
скатилась с небосклона.
Уже душа моя
уставшая молчит,
лишь мироточит болью,
как икона.
Уже я смерти
беспощадность осознал,
потерю ощутил,
но только вновь и вновь,
осмысливая жизнь свою,
сей миг понял,
зачем дарует Бог
несчастья, веру
и Любовь.

Ходили все когда-то
на маёвки,
теперь толпой
бредём на шашлыки…
Была тогда
иная солидарность,
совсем другими
были мужики.

Всех девушек
растили матерями —
их честь была
достоинством семьи.
Сожительство вне брака
осуждалось,
и люди чувства берегли свои.

С экранов
не кичились нам развратом
певички, многоженцы и шуты,
не выставлялись напоказ
нам лица
искусственной,
куклячьей красоты.

У нас был кодекс
коммунистов и морали —
у вас есть кодекс
либералов и лжецов.
Какую же страну
мы походя
просрали,
забыв наказы предков,
предав своих отцов!

Я ненавидел лицемерие
и фальшь!
Слащавость презирал я
и бездушье!
Всю жизнь искал себя,
а находил кураж,
когда врагов спасал
из благодушья,
когда ходил по жизни
напролом,
когда, измены
и предательства прощая,
я стены пробивал
холодным лбом,
физическую боль не ощущая,
когда, ехидному злорадству
вопреки,
я к цели шёл,
в себе не сомневаясь,
когда друзья
не протянули мне руки,
когда жене в глаза
смотреть боялись.
Я ненавижу подлость,
гнусное враньё!
Снобизм я презираю
и духовное тщедушье!
Господь всесильный,
покарай меня за всё,
но только пощади
друзей былых
за малодушье!..