Владимир Визгалов - Век двадцать первый

Закачались
деревья усталые,
отзываясь в пернатых
тревогой,
и поникли цветочки
домашние,
не насытившись
влагою Бога…

Стремитесь жить
в согласии с собой,
любить спеша,
обманываясь,
снова увлекаясь,
вставая, падая,
не встав —
ползти вперёд,
не жалуясь, не плача,
не ропща, не унижаясь.

Стремитесь жить
с природой в унисон —
в ней доброта, и сила,
и гармония вселенной,
начало всех начал в ней
и всему предел.
А человек лишь зверь
жестокий
и несовершенный.

Живите, солнцу
и закатам улыбаясь,
вдыхая лунный свет,
купаясь в тишине ночной.
Живите, перед совестью
и Богом каясь,
чтоб не терять себя,
а в душах
сохранить покой.

Листопадом осенним
меня утро встречает
и ласкает улыбкой
твоих радостных глаз —
в них тепло и блаженство
уходящего лета,
в них восторженный трепет
и печальный рассказ,
в них наивная ревность,
и забота, и гордость,
и дыхание в них,
и закат, и рассвет,
соловьиные трели
в них,
и запах сирени,
и тревога, и счастье,
и таинственный свет.

Листопадная осень!
Вновь колышется небо,
и танцуют деревья,
и кружат облака,
и с утра, завывая,
волнуется ветер,
и течёт в бесконечность
временна́я река…

Я люблю перелески, озёра,
рек сибирских могучий размах,
но в душе вызывают лишь горы
немоту, изумленье и страх.

Я познал красоту гор Кавказских,
в Пиренеях дышал тишиной,
на Алтайских горах слушал сказки,
на Курильской гряде – ветра вой.

И всегда, нависая над бездной,
ощущал я, как тянет она,
как пылинкой, почти незаметной,
я скатиться готов был до дна.

Я люблю перелески, озёра,
рек сибирских могучий размах,
но восторг вызывают лишь горы,
где я чувствую счастье и страх.

Кто из грешных
в очереди первый —
колдуны, убийцы,
пьяницы, жрецы,
проходимцы, воры,
девы блудные,
власть имущие?
Может быть,
льстецы?

Нет и нет —
ни те и ни другие!
Не предатели,
хулители, обжоры…
Первыми ответят
перед Богом
кровожадные безумцы —
живодёры!

Издревле по обычаю
к бараночкам да бубликам
на стол гостям все ставили
пыхтящий самовар.
Под прибаутки смачные
да шутки презабавные
из блюдечек чай пился
и раздувался жар.

Века промчались бурные,
забыты все традиции,
и мы глядим пресыщенно
на бублики и чай,
но почему-то скучно
с родными водка пьётся,
в глазах которых прячется
недетская печаль.

Друзья наши холёные,
надменные и праздные
давно уже уехали
за кряжистый кордон.
Но тянет их на Родину
и в Цюрихе, и Лондоне,
а перед Пасхой снится им
церковный перезвон.

Пресытились коллеги вдруг
купеческим застольем,
на пойло демократов
их не глядят глаза —
всем с грустью вспоминается
вкус хлеба настоящего
да вкус воды колодезной,
чистейшей, как слеза.

Не волнуй мою душу грозами,
Полыхающий в поле закат,
И лучом своим нежно-розовым
Не веди меня в райский сад.

Я встречаю в горах рассветы,
Пью росу из ковша Медведицы
И брожу босиком по планете,
Пока в небе звезда моя светится.

Не пугай меня больше грозами,
Увядающий в небе закат,
Не волнуй моё сердце грёзами,
Вызывая в душе листопад.

Подвластно всё
Законам Мирозданья:
материки, эпохи, города.
И даже люди
не встречаются
случайно —
им светит
путеводная звезда.

Судьба, поступки,
чувства и желанья
нам предначертаны
уже в тот самый миг,
когда зачатье
происходит наше,
когда мы первый
выдыхаем крик…

Потом уже
на тропах
искушений
всевозможных
даётся шанс нам
праведным путём
пройти,
чтобы не кануть
в вечности столетий,
а на алтарь
вселенской совести
взойти.

Не понимаем мы,
что всё закономерно,
что возвращаются нам
зло и благодать,
что миром правит
справедливость мудро,
которой невозможно
никогда солгать.