Эльген Григорьев - Развременение. Мои стихи-поэтемки

Жить дальше – только прошлым,
К роковому финишу не устремляясь,
Гореть, как в огненном чистилище,
Страдая, каяться и не сгорать,
Ты доказала: всё, что было – пошлый миф,
Парадоксальнейшая сюрреальность,
Часы без времени, без чисел,
Лицедействующих масок маскарад.

Мы начинали просто: страстная любовь,
Свиданья по стариночке.
Жизнь – словно листья фотографий,
Что в душе уставшей шелестят.
Семейный праздник наш
Был ежегодный день рождения Мариночки.
И в этот год – в последний раз
Мы тост подняли за твоё здоровье в шестьдесят.

Я не умру от горя вскорости,
Но всё ж, когда придётся в гроб
Улечься хилым телом,
Мои мысли будут продолжать бороться.
Дух будет мой витать,
С твоим, Мариночка, соединяя скорбь
И выходя в открытый бой,
Как грозный, беспощадный Барбаросса.

Груз боли за невинно убиенных на тебя давил.
Ты не могла простить, я тоже не прощу
Тех, кто не стоит твоих слёз, кто не узнал
Твоих бессильных горестных анафем.
Я мал и гол, как сказочный библейский царь Давид.
Но всё ж я зарядил ременную пращу,
Чтобы с Гигантом биться, с воплощеньем зла, —
Закованным в доспехи Голиафом.

Как верно ты догадывалась,
Что в Год Второй на начатом пути Миллениума
Нас разлучат трагически,
Что в декабре, под Новый год нам бесы гибель принесут.
Твой воплотился сон: во власти безнаказанной,
Бесчеловечной паутины «истреблениума»
Удар нам в мозг грозит апоплексический.
Вопрос лишь в том, когда наступит наш инсульт?

Бич неудач в течение стольких лет
Меня стегал, как лошадей извозных.
Кто тянет воз? Мой взнузданный скелет —
В упряжке нервов, в сбруе жил венозных.

Дай Бог мне сил, чтоб в унижении выстоять,
Простить, кто порчу нам пророчили со зла.
Дай сил, чтоб Заповедям следовать неистово
И не впадать в пороки и в соблазн.

Дай разогнать мне ноги колесом,
Чтоб замелькали голени, как спицы.
Влей воли мне в колени колесницы,
Дабы был бег мой скор и невесом.

Дай денежной удачи хоть чуть-чуть,
В знак утешения за все годы невезения,
Чтоб мог жене купить наряд весенний
И возродить забытый праздник чувств!

Во двор нагрянул цветозвуком Листопад.
Деревья вспыхнули оркестром ярко-жёлтым.
По пьесам листьев, уподобившимся нотам,
Играли музыку возмездья и расплат.

Хор охры пел, как панихидный стон.
Краплак в ладони клёнов капал яркой краской.
С берёз спадало золото одежды царской,
Как с августейших роскошь перед сном.

Сел листопад, как тонущий корабль,
На дно осенних перевоплощений:
Спускал, как флаги, кроны с мачт Октябрь,
Оставив веткам кружево перекрещений.

Деревьев чёрные стволы ласкал мотив,
Летящий с бледных губ золототканых листьев.
Так воссылают к Господу речитатив молитв
На хорах певчие, в октавах лица сблизив.

Двор вынес всё: ушедших жизней Листопад,
Раскаяний рефрен и всхлип молитв печальный.
Он память-мантию ковром стелил к стопам
К твоим, Мариночка, чтоб ты смогла продлить

Существованье. Двор нам стал мостом,
Нас возвращающим в 2002-й, прощальный.
Проходит год 8-й, тяжёлый, поминальный.
С тех пор, как здесь зимой я стал вдовцом.

Что ж мне делать теперь, если ты умерла?
Когда праздник не в радость, весна – без восторга?
Если ты унеслась к вечным, высшим мирам.
Мне остались взамен только боль и тревога.

В кошмарном сне по кругу повторяется сценарий:
Болгарский отдых, проводы на пенсию,
болезнь, внезапной смерти шок.
Я каждый день в уме прокручиваю
адской муки цепь твоих терзаний,
Как умирала ты, как иссякал по капельке сознания исток.

Ты говорила, что становишься отчаянней, смелей и злей
От безысходности, – нет помощи страданиям в родной России.
Ты так мечтала полететь за море,
чтобы вылечиться на Святой Земле.
Но путь туда, как ни старались,
был с тобой тогда нам не под силу.