Елена Крюкова - Знаменный распев

Ах, обнять бы всех!.. времена на смех
Не поднять… таковы неисходные…
По дороге идти между мук и утех…
Поминая шаги Господние…
Ах, да смейтесь вы!.. не сносить головы.
Хулиганила, непотребничала,
Во грехах, что гуще черной травы,
Все валялась – пьяной царевною…
Ах ты путь мой, путь!.. Вот возьму на грудь
Я тебя, мой путь, – истомилася!..
Так мне больно, путь… отдохну чуть-чуть…
Дай забвения сладкой милости…
Шире руки раскинь!.. Вьется синь-полынь
Да по ветру – вьюгой серебряной…
Я кричу: отзынь!.. визг: на кичку сарынь!..
Глотку жгу напевами древними…
Да, я древняя вся! И живу не прося!
И живу, на ветру скитаючись!
Утром щиколки мне целует роса…
Плачет тучею небо усталое…
Ах, иду-иду!.. Сколько раз в году
Вы в меня – то снежки, то булыжники?..
А мою ли песенную страду
Не услышите, вы, чернокнижники!..
Я и солнечных книг, я и лунных книг
До пяти смертей начиталася…
А ко мне щекой снег седой приник,
В лучезарной, холодной жалости…
Ах ты снег мой, снег!.. Может, ты человек!..
Лишь под коркою льда блестящего…
Да и я человек!.. Да и Мiръ – человек!..
До конца своего… настоящего…
Да и Бог – человек!.. не умрёт вовек…
А умрёт – воскреснет… под пыткою…
Вот он, свет мой, свет из-под тяжких век!
Век, зашитый белою ниткою!
Вот погибель моя!.. А танцую я!..
Шире, шире руки раскинула!
Эх, народ-народ!.. вся моя семья!..
Серебристый мой ствол осиновый!..
Иглы сосен-пихт!.. я – живая пищаль —
Вдоль по рельсам, да по серебряным!
Мне канатом – сталь! Ничего не жаль!
И ни верности… и ни ревности…
Образ Твой Пречист… Боже, палый лист…
Боже, светишься весь прощением…
Там, за далью рельс, Ты для всех воскрес —
Из кадила времен каждением!
Наважденье мне… ах, гореть в огне…
Я согласна, в мешке-моем-рубище —
Вдоль по рельсам идти, Боже-Боже, прости,
Всерыдающей и вселюбящей!
Я устала молчать! Я хочу кричать!
На весь мир Твой, Боже, неистовый,
И босою стопой прожигать Твою гать,
Мчаться по ветру медными листьями!
Я согласна всем – да, всем! – умереть!
Каждой кошкою, каждой мышенькой…
Всем родиться! Всеми глотками петь!
Не споёшь всего… не надышишься…
Ах бы, жить да жить!.. Целый век иль два!..
Что за шум за спиною?.. поезд ли?..
Ах, задавит… и пусть… я останусь жива
С нежным, Живым в помощи, поясом…
Ах, сомнёт – и пусть… и не обернусь…
Голова не гола – свечусь кикою…
Не мешок – парча… низка перлов-бус…
А рубины с плеча – земляникою…
Не руби мя сплеча!.. я ж твоя свеча…
Я ж ещё погорю… не гаси меня…
Дикий, смертный гудок… как жизнь горяча…
Только пламя… ни воли… ни имени…
И на рельсы сребр я ные так упаду,
Распластаюсь… снега узорные…

…задавили бродяжку… загасили звезду…
Безымянную… беспризорную…

В темном зеркале сквозишь меж нами —
Ясный Ангел, иже херувимы.
Память праведнаго с похвалами —
И рубин горит неопалимо
На жизнёшке малой, безымянной,
На живой уде для рыбы старой…
Ты не куришь, ты не пьёшь. Как странно.
Праведницей дышишь ты устало.
Ты прошла военным перелеском,
Крематорьем дымного вокзала.
На рыбачью тоненькую леску
Бусами грехи ты нанизала.
Крылья, то пошитые из марли,
То из бархатистой завирухи,
К ёлке, к торжеству, руками мамы,
Молодой, красивой, не старухи.
Ёлка блещет, мировое древо,
Царскою росой Сеннахирима,
Жадным жарким ожерельем Евы,
В тёмном зеркале плывущей мимо.
Чернь волос и радужек агаты.
На груди – заморские кораллы.
Жизнь ещё не бита, не распята,
Жизнь ещё от смерти не устала.
Крылья, вы изрядно износились.
Облупились яркие игрушки.
Ёлка, разреши мне, сделай милость —
Выпью нынче я винца из кружки:
Той таёжной, той тюремной, битой,
Губы ржавью обожгутся красной,
Через край любови позабытой,
Горько воспомянутой, напрасно.