Array Антология: Сады и бабочки. Антология помнящих об утраченном Рае. XIX, XX и начало XXI века

Бабочка, как психея-душа, бабочка, как некая драгоценность, бабочка, как символ возможного перерождения во вторую, неведомую нам жизнь. Эти темы столь многогранны, что порой, как говорится, «до смешного доходит»! Ты помнишь популярную песенку советских времён «Пчёлка и бабочка»? Её многие эстрадные певцы исполняли, и я помню её с детства – она часто звучала по радио! «Раз в прекрасном саду весной…» О том, как гусеница полюбила пчёлку. Та отвергла её любовь и была наказана любовью же к прекрасной бабочке. Это же драма! Пиеса! Шекспировские страсти на малом песенном пространстве! И даже тут возникает тема сада: «Раз в прекрасном саду! весной…»! Сказка – ложь, да в ней – намёк.

И вот о чём я думаю: все эти твои многолетние и многотрудные изыскания и находки садовых космических пространств, наводят меня на мысль, что будущее поэзии – это тематические Антологии. Случайно из интернета узнала, что одно моё стихотворение вошло не куда-нибудь, а в «Астрономическую антологию». Теперь вот «Сады и Бабочки». И тут, и там, обрати внимание, выход в другое пространственное измерение. И опять, как музыкальная кода, прозвучит уже в который раз в нашем разговоре слово «космос». Сады и бабочки это тоже «астрономическая поэзия», целая вселенная – Universe. Выход в космос своей или родственной души. Ведь нельзя вскользь коснуться той или иной темы – они должны произрасти во внутреннем пространстве «Звёздного сада», окуклиться там и преобразиться.

Но вернёмся всё же к антологии, как культурному феномену. Лично меня воспитала, вынянчила, вывела в люди одна из величайших поэтических антологий начала ХХ века – легендарная «Антология Ежова и Шамурина» (на такое имя она откликалась), изданная в 1925 году. На совести этих составителей моя экстатическая любовь к негромким и совершенно неизвестным, а во множестве своём запрещённым в советские годы поэтам. В университетах этих поэтов не изучали. Их словно бы не было! Но они были – в этой огромной, и по количеству страниц, и по внутреннему содержанию, книге. Попала мне в руки эта великая книга чудом, это отдельный и непростой разговор. Но попала вовремя – мне в ту пору и двадцати лет не исполнилось, но я уже давно ощущала себя поэтом. Эта антология стала для меня путеводным маяком, заманившим мою утлую лодку в гавань настоящей, надмирной и надсоциальной, отнюдь не советской поэзии. Вот за какой труд ты взялся! Где, кто и когда войдёт в САДЫ ПОЭЗИИ, собранные тобой под одной обложкой – Бог весть, «нам не дано предугадать»…

Так что работа по собиранию антологии – это труд умелого, трудолюбивого и одарённого природным чутьём садовника, а не только верного и зоркого садового сторожа. Тут все зависит от дара отбирать и селекционировать семена, ростки, плодовые кусты и деревья. Тогда и урожай будет на все времена подкормкой для настроенных на поэзию и на экстатическое любование прекрасным юных (как правило) душ.

Выбрать самое стойкое к холодам (потеря читательского интереса), плодоносное дерево, самый прекрасный и благоуханный цветок, пригвоздить взглядом (ну не иглой же!) роскошного махаона – как можно было решиться на такую дерзость? Выбрать одно стихотворение, когда их у большого, выдающегося, знаменитого или просто великого поэта в его книгах всё-таки некое множество?! Дерзай, хочется мне сказать тебе! Но не дерзи!

Это, конечно, шутка, фигура речи, красное словцо. Но в нём таится следующий смысл: когда антология будет (дай-то Бог) издана, на тебя устремятся «тысячи биноклей на оси»! Дескать, а почему и по какому праву он выбрал то или иное поэтическое растение.

Так вот – вопрос: чем ты руководствовался при отборе? Это же не парк развлечений – это ландшафтный парк, где живут и процветают (как мне думается) и поэтические экзоты, и стихотворные (на грани гениальности) простецы.

Это вопрос, на который можно не отвечать, потому что (догадываюсь) на него нет внятного ответа. Или он выглядит так: составителя ведёт от текста к тексту чутьё золотоискателя! Верно ли моё предположение? И много ли золотого песка уже удалось намыть в холодной тундре читательского и издательского невнимания к трудам поэтическим, золотоносным? И есть ли уже золотые слитки в твоём лотке искателя литературных приключений?

Ведь у тебя давняя и устойчивая репутация «литературного геолога», открывающего в самых диких и труднодоступных местах богатые поэтические месторождения!