Евгений Макеев - Евангелие от стихоплёта

Мария-дева разродилась
На третьи сутки жутких мук,
При этом плевой удивила
Нетронутой двух повитух.

И в этом (скажем без смущенья)
Мы видим чуда дивный акт —
Святого Духа утвержденье
Во чреве девы. Это факт!

Но тут опять гроза подвоха —
Читатель вредный мой скулит
И мне наукою грозит —
Мол, знаю медицину плохо.

Мол, случаев найдёт он с тыщу,
Беременных – примером – тьму
Со плевой крайне эластичной
И целой (после) потому.

Что живчик, мол, сперматозоид
И так себе пути найдёт
К зело желанной яйцеклетке,
Что своего участья ждёт.

Ох, вредный дока-искуситель,
Твоей повадкой правит Бес!
С наукой скользкою своею
Туда ли ты без спросу влез?

Да! Знаем мы, что исключенья
В последствиях соитий есть.
Но надобно тебе учесть
Суть таинства ТОГО (!) рожденья.

Кто доказал, скажи-ка честно,
Что-де наука отменяет
Или (тьфу-тьфу!) с собой ровняет
Святого Духа чудо-действо?

Вот то-то! Знай вперёд, невежда,
Что только верой мы сильны!
Науки ж все – от Сатаны,
Чтоб совратить на Дух надежду.

Однако ж – к теме! Появилось
На свет чудесное дитя
Во след роженицы мученьям
И – трудно, будто нехотя.

Болезнен, слаб, в нём весу было
Всего кило и девятьсот,
Старухи-повитухи бились
Со смертью за его живот.

За жизнь свою с мгновений первых
И сам младенец был в борьбе —
Душа его сопротивлялась
Рожденью, зная о судьбе.

Томилась тем, что предстояло
Веленьем Господа свершить —
Ценою жизни человечьей
Победой битву разрешить.

Но, не решаясь прекословить,
Душа смиренно приняла
Свою судьбу и Иисуса
В мир человеческий ввела.

Да! Мальчик выжил нам на счастье —
Исполнить миссию, чья суть —
Заблудшему людскому стаду
Спасенья обозначить путь!

На этом, Господа восславив,
Главу вторую завершим,
И, с Рождеством себя поздравив,
Вослед событьям поспешим.

Для тех, кто слышал эти сказки
Или читал в иных трудах,
В новинку будет жизнь Мессии
О первых тридцати годах.

Евангелистам, скажем честно,
Тем более – всем остальным,
Взросленья дни неинтересны,
Не видит Церковь толку в них.

С них шерсти клок – и тот не в кассу,
В них дел великих – ни на грош,
С них не состричь на хлеб и рясу,
В чём польза в них – не разберёшь.

Но мы-то знаем, что младые
Лета не переоценить,
Дней становленья человека —
В их важности – не отменить.

А потому скорей заглянем
Сквозь зазеркалие времён,
Где в возмужании с рожденья
Был Иисус запечатлён.

Уверен в том, что богословы
Всех верований и церквей
Простят нам экскурс многословный
В историю далёких дней.

И даже вредный мой читатель,
Злодейски острый на язык,
Надеюсь я, оставит в ножнах
Нелепых прекословий штык.

Итак, рождённый в тяжких муках,
Младенец хилый спал и спал,
Почти не ел, совсем не плакал
И – только в весе набирал.

И восемь лун минули скоро,
Ребёнок начал говорить,
Всё улыбался, из каменьев
Умел мозаику сложить.

Потом любил уединенье,
Животным лучшим другом стал —
Хвосты лошадкам на конюшне,
Сплетая в косы, украшал.

Мария песни ему пела,
Порой беседы с ним вела,
Иосиф, отчим, мастер-плотник,
Давал начала ремесла.

И по уму, и рассужденью
Он сверстников опережал.
Тянулся только к добрым людям,
К хорошим, а плохих – бежал.

В три года от роду начало
Великой дружбы он обрёл
С подростком крепким Иоанном,
Кого Господь неспешно вёл

К стезе Крестителя народа,
Сбирал в предтечи самому
Спасителю, творцу Надежды,
Мессии – Сыну своему.

А вскоре, странствуя в Египте
С Иосифом и всей семьёй,
Иисус властями был замечен,
Восславлен ими как герой.

Малыш пробрался на арену,
Где гладиаторы стеной
Стояли против тигров с львами,
И взглядом прекратил тот бой.

Он власть имел над диким зверем,
Что сызмальства уж знал и сам,
И как глазам своим не верить? —
Дивились люди чудесам.