Ольга Дьякова: Встреча в дождь

Дождь не мог наговориться,
Все границы пересёк.
Он хотел с восьмой страницы
Смыть таинственный чертог.

Ураган в конце апреля,
Надувая паруса,
Заставлял скрести деревья
Грозовые небеса.

Грусть живёт не в подсознанье,
Пряча впадины души.
Умножай своё незнанье
О загробии вершин.

Я закрыла книги глянец,
Под зелёный встав навес.
Деревá вступили в танец
Всею силой наконец.

И ушла небес усталость
В недра вдумчивой земли.
На стихи я опиралась,
Как на крепкие стволы.

Стынет безлюдная отмель,
Стелется едкая гарь.
В ночь рыбакам отдалённым
Лодочный светит фонарь.

И осторожная рыба
Еле видна в глубине.
Неба единая глыба
Тоже томится вчерне.

Нет ни луны, ни созвездий,
Тучи идут чередой.
Делят стихийные бездны
Лодку ловцов меж собой.

Удастся ли распутать путы,
Где дух звезды моей томится…
Разлита лунная цикута
Переживаний по странице.

Плывут неясные сомненья
Из тёмной области желанья.
Шалят законы отраженья
Меж гибких линий обтеканья.

Свет от звезды четыре года
Идёт к земле неутомимо.
Но как дождаться перехода
От Тигардена *до гардины?

Вместо покоя
Вторглась мятежность.
Но где есть двое —
Кроется нежность.

Ты объяснишься
Скупо, неловко.
Щёлкнет устройством
Ночь-мышеловка.

Взгляда не гаснет
Воображенье.
Полночи басма
Вьётся в движенье.

Камнем придавлен
Лист-одиночка.
Вовремя ставлю
Нужную точку.

Дождь твердит о любви.
Но дрожащие капли
Еле слышны в тишине,
Стук едва уловим,

Звуки, напомнив о сне,
Превращаются в шум,
Опускаясь с вершин.
Но чему подчиняется жизнь?

Я грущу без причин,
Замерев у ограды.
Вечер двойственен, как аметрин.
В тёплый дождь – никого не надо.

Дух скоростей, бессонный ветер,
Перехватил конверт письма.
В неосвещённом кабинете
Раскрыты окна и тома.

Ах, ветер, гений-одиночка,
Несущий плазменный разряд,
В пришедшей телеграмме – точка,
Прервавшая пути назад.

И я, овеянная ветром,
Спешу расслышать речь его,
Что стоит дорого бессмертье,
А наважденье – ничего.

Но день и ночь – равны искусством —
Любое время выбирай.
Не называй же захолустьем,
Где ты был счастлив через край.

Страсть к сочинительству лечить мне нечем,
Ушли друзья, ушёл любимый в вечер.
Платон свои стихи сжёг после встречи
С Сократом, упражняющимся в речи.

Высокий стиль высмеивали мимы,
Актёры в масках не нуждались в гриме.
Зенит струил золотоносность линий,
Когда Сократа обрекли Афины.

Не совладать со львиною породой,
Гневливо смотрит Зевс рыжебородый.
И мужества потребуют невзгоды,
Желая помешать твоей свободе.

Ночь смотрит глазами собаки,
И нет того взгляда грустней.
Свечой посылаются знаки
Кому-то соседкой моей.

Собака любовь караулит,
Крадётся за ней тишина.
Уснул человеческий улей,
Не спит лишь соседка одна.

А я? Я не в счёт, я стихами
Себе продлеваю часы.
Ночь смотрит такими глазами,
Что в небе попрятались Псы.