Ольга Дьякова - Преодолев земные сроки. Стихи

Прошли беззвучные туманы,
К земле пригнувшись, стороною,
Заботливо бинтуя раны
Стволов с отставшею корою.

Тускнели в зарослях созвездья,
На отмелях дремали рыбы,
И мы скрывались от возмездья
Ветров, гулявших на отшибе.

Мир выжидал. Искрились дали.
Лесная скань — ларцы сквозные.
Казалось, не было печали
В утробно булькающей тине.

Зеленый Сириус светился
Над почерневшими стогами.
Рассвет замедленно и чисто
Рос огневыми письменами.

Северный ветер в июне
Мечется, как сумасброд,
В синей небесной лагуне
Дни непогоды несет.

Ветка стучит онемело
В стекла веранды в мольбе,
Помнится, с солнцем хотела
Я говорить о тебе.

Сколько б ветра ни бубнили,
Как бы ни гнули свое,
Люди — опасней стихии
И беспощадней ее.

Синие ирисы белых ночей
Будто бескровны.
Бьются о камни в печали ничьей
Невские волны:

Неумолимо о смерти поют
Рано ушедших.
Где же созвездий дрожащих приют,
Лун сумасшедших?

Слабые всплески рождают покой
Мерным повтором.
В вызове выгнулся мост разводной
Перед разъемом.

Город глубокий всех тайн не отдаст,
В холоде скрытых.
Не утешай нас, Екклесиаст,
Богом забытых.

По старым письмам листопада
Пройдем сквозь полосы дождя.
В размытом дне уже не надо
Цепляться взглядом за тебя.

Прощание — вхожденье в осень,
Как завершение главы.
Страница триста двадцать восемь,
Где мы с тобой еще на «вы».

Меняли форму облака,
Стирались вымыслы.
Лишь в юности любовь легка,
Теперь мы выросли.

Но прошлое встает сквозь сон
Из снега талого.
Нас развела далеким днем
Нелепость малая.

Не затерялся мой портрет
За годы в комнате.
Я говорю: «Былого нет».
А вы все помните.

Иссечена немой размолвкой,
Стою у стылого крыльца.
Созвездья всходят гравировкой
Неутомимого Творца.

В игольное ушко продень-ка,
Что исполином вдаль прошло.
На предпоследнюю ступеньку
Я опускаюсь тяжело.

Костер из черных веток сада
Упрямо тлел тебе вослед.
Но звук шагов уже не падал
В тиши отчаяньем в ответ.

Полярная звезда сияла
На самом краешке ковша.
А я стояла у провала.
Обугленной листвой дыша.

Пиши мне письма от руки,
Преодолев земные сроки,
Неисчерпаемость реки
Пусть перейдет в простые строки.

И запятых и точек дождь
Переливает перламутром.
Одну из фраз ты зачеркнешь,
Но отгадать ее не трудно.

Какая засуха в письме —
Вот дата, подпись и прощанье.
Но даже в равнодушном сне
Горю я жаждой ожиданья.

Меж полей по августу скитаться,
По зарайским землям предзакатным.
На ходу с дождем расцеловаться,
Надышаться днем дремотным, мятным.

И под вечер яблоневый, лунный,
Посмотреть, как в небе ходят волны.
Тень мелькнет картонною плясуньей,
Отзываясь в сердце легкой болью.

А в руинах спят вороньи гнезда,
Валуны не раскрывают тайны.
И свиданья станут несерьезны,
Будто кем-то излечились раны.

Когда настанет мой черед
Светиться счастьем непривычным,
Пойдут часы наоборот
Назло неумолимым числам.

Часы с кукушкой новый ход
Судьбы оповестят по-птичьи.
Пусть время полетит вперед,
Оно влюбленным безразлично.

Еще последние лучи
Озерных вод не исчерпали.
И ты не говоришь: «Молчи», —
Как при свидании, вначале.

Закалена холодной ковкой
Ограда старого дворца.
Над ней такой же месяц колкий
И только что из-под резца.

Душой уткнувшаяся в стену
Изрешеченной полумглы,
Я шла на ощупь во Вселенной —
Вокруг роились звезд шмели.

Но и в ночи необоримо
Мной ощущался жар ядра
Земли живой, неколебимо
Сиявшей маяком добра.

Я превратилась в ожиданье.
Мир нитью осени прошит —
От влажного ее дыханья
Темнеет лес, как старый скит.