Андрей Артёмов - Нравы времени

Под небом, выцветшим от зноя,
Ковром расстелен Дагестан.
В пространстве неба нет покоя:
Враждуют ястреб и орлан.

Равнины, горы на ковре том —
Великий мастер всё соткал.
И ткал он и зимой, и летом —
Ни дня свободного не знал.

Зато теперь народы мира
Свободно ходят по ковру.
В пространстве неба звучно лира
Звучит и в холод, и в жару.

Вернулся кто из Дагестана,
Тот знает уж наверняка,
Что, выйдя пьяно из духана,
Вновь трезво ступит в облака.

Когда нет рядом никого,
Кто мог бы протянуть вам руку,
Тогда себя же самого
Отвергни, выстрадать чтоб муку.

Когда нет рядом никого,
Тогда врага вообразимо
Себе создай – и вот его
Умей любить неугасимо.

А нет, так просто протяни
Ему вдруг руку – он же лично
(Об этом только вспомяни)
Добром расплатится прилично.

Смотри, как туча грозовая
Сгустилась низко над землёй.
Смотри, как молния шальная
Кривится узкою змеёй.

Не стой под тучей грозовою:
Не то на голову падёт,
Не то водою дождевою
Пространство и тебя зальёт.

Не стой под тучей грозовою:
Не то увидишь гнев и страх,
Не то змея над головою
Блеснёт – и превратишься в прах.

Смотри, вон туча грозовая…
А впрочем, некому смотреть.
Смотри, вон молния шальная…
А впрочем, знать бы это впредь.

Слепой, глухой, немой – все трое
Всё слышат, видят, говорят, —
Не понимая, что творят,
Прохожим не дают покоя.

Слепой твердит, что правду видел,
Что затмевает всем глаза, —
А правда та – сама гроза
Для тех, кто раз других обидел.

Глухой же – слышал правды звуки,
Что громом поразили слух, —
Теперь же говорит всем вслух:
Других услышьте звоны-муки.

Немой улыбкой искажённой
Желает выразить любовь —
Вот только выразилась вновь
К другим любовь изнеможённой.

Прохожим только остаётся
Чуждаться праведных бродяг…
Но вот прохожий ум напряг:
Безумцем мне ль ходить придётся?

Нательный крестик почернел:
Черна душа – потёмки.
В чужую заглянуть хотел,
Но поднялись позёмки.

Какой-то холод из души
Повеял безмятежно,
Но в зимней будто бы глуши
Кого-то ищут нежно.

И только там, не где-нибудь,
Душа в любви страдает,
А значит, и сама же грудь
И любит, и мечтает.

Нервозно управляет страх,
И холод безграничный,
Когда душа скорбит впотьмах,
А образ сам безличный…

Как хочется земной померкший свет
Покинуть живо с радостью великой —
И не под старость, а в расцвете лет!
Пустое просвещенье жизни дикой.

Куда глядеть: вперёд? По сторонам?
Нигде не видно будущности мира.
Осталось слёзным взором к Небесам
Взывать… но слепо верится в Кумира.

Который век с Небесной высоты
Грозит и тешит Он бедой вселенной…
Сорваться из наземной суеты
Сумеет только житель вдохновенный…

Как восхитительно опасны
Места Кавказских гор
И дикою красой прекрасны —
Робеет смелый взор.

Там холод и тепло друг с другом
Враждебны и дружны —
И с удивительным испугом
Бежишь из той страны.

Посредники небес с равниной —
Подъёмы, спуски гор.
Как восхищается долиной,
Кружа-паря, дозор!..

Нет теперь туда дороги,
Где осталась сказка-быль,
Где счастливые тревоги
Стихли: замела их пыль.

После нас (мы повзрослели)
Мрачна сказочная даль.
Даже детства карусели
Стали наводить печаль.

А родителями стали —
За детей явился страх —
Их, живя порой в печали,
Носим на своих руках.

И боимся босоного
Пробежаться по земле —
В обуви уж дети строго
Ходят по двору в селе.

Продолженьем колыбели
Непременно были нам
Детства шаткие качели —
Голосистый лился гам.

Но качели жизни – это,
Дети, не аттракцион…
Помните слова поэта —
Рос ребёнком бойким он.