Эдгар Штучный - Моя Арктика. Стихи

А сейчас. Я боюсь. Что струшу.
И боязнь, держит челюсть у горла.
Я плюю в свою добрую в душу
Для чужого чьего-то комфорта.

Дело не в том, какой за окном снег,
А дело в том, что за окном не ты.
И если в зеркало посмотрит человек,
То отраженье не покажется души…
И пусть хоть вьюга заметет следы,
И черт твоих забудутся дороги,
Какие внешне образуются плоды,
Такого сорта дерево в итоге!

Ортодоксальный флегматизм,
Зарыл в себя остатки грусти.
Цейтнот по миру вдоль бежит,
Карт-бланш цензура не упустит.

Сноб пантомим не обратишь
Келейный саботаж дебила.
В наш век, как признанный фетиш
В могилу заповедь зарыта.

И всюду гаснут фонари
От не намеченной усадьбы.
Коль не достигла той поры
Часть мира из глубокой фальши.

Фривольность загнанной игры,
Сочится воском по пропащим.
Брезги по-прежнему багры,
А головы набиты грязью!

Я стою в дёгте сломленных черт,
Жизнь внеслась в череду невезенья.
Мне б узреть святой луч перемен,
Мне б наполниться стойким терпеньем.

Где конец почерневших событий?
Не видны мне счастливые дали.
Тело просит покоя, укрытий,
Мысли тщетно погрязли в печали…

Столько бед накопилось от части,
Разгрести – знаю в силах, но пусто:
Воля воет в сознанье окраин…
Выйти с этого чувства – искусство!

Тлен окутал и гасит дыхание,
Слышен шорох озябших ресниц…
Мою долю шьет миг испытания,
Сердцу шёлковый путь без границ.
Я стою в дёгте сломленных черт,
Час от часа в окно бьют дожди…
Мне с призреньем раскрылся секрет:

Я стою…, а ведь нужно идти!
Не склонять пред тоской головы,
Оживлённо смотреть в даль и верить.
Что пронзит свет простор темноты
И откроются истины двери!

Сколько лиц, одни лица и только,
«Миллион» фигур тает в толпе…
Этот город наполненный солью,
Солью в виде людей на столе…

Каждый каждого мимикой краше,
Целью схожи – возможности реже…
Кто-то душу ведёт на продажу,
Путь к столу – начиная от пешек.
Кто-то в полном разгаре эмоции,
От любви иль побед в лотереи…
Берёт шаг – удержаться за звёзды,
И в безумстве идеи – смелеет.

Кто-то в горе потере любимых,
Отведя взгляд в укромное место.
Тихо прячут обиду на лицах,
Оказавших в толпе неизвестных…

Кто-то просто, идя по ступеням,
Едва силы теряя в дистанции…
Предпочли быть слепою мишенью,
Дав добро на смешную вакансию…

Кто-то свет излучает и греет теплом,
Кто-то точно напротив…
Кто-то сок пьёт и воду, а кто-то вино,
Каждый свой в жизни выбрал наркотик…
Кто-то так, кто-то этак,
В систему струится…
Похожие мысли, похожая жизнь…
А сердце толпы всегда будет биться,
С привкусом соли – различных крупиц.

Кто-то в городе толпится в толпах,
Кто-то с вышки шепчет: «Столица»!
Сколько лиц, одни лица и только,
Соль – не сахар, нужно смирится?
Не стоит спешить менять мир вокруг,
Начните с себя! Крупицы из толп!

Раненье в грудь, столичная больница,
Палата номер семь, кровать, фигура, тени…

Часы настенные, в минутах заблудившись,
Лежит поэт – мечтатель поколений…

Его душе святой не долго дано литься
По чёрствым устьям жизни опустелой.

Он верил Библии – тому, что говориться:
В смерть души отделяются от тела…

Луч золота – от солнца струн игривых,
Теснились в хрупкое окно седьмой палаты…

Поэт в сознании, едва держась от силы,
Ронял надежду в изобилье раны…

Зрачки устали мешкаться по стенам,
Уста – единственные жившие из плоти…

Последний круг кровь делала по венам,
Поэт сказал: «Вы многое поймёте»…

Затих шум стрелок от часов настенных,
И скрылось солнце в стае хмурых туч…

Сомкнулись веки, губы у поэта
И сердце, растеряло смысл чувств…

Раненье в грудь, столичная больница,
Палата номер семь, фигура охладела…