Виктория Берд - Изгнанник. Сборник стихов

Когда я читаю Слово,
Я хочу, чтоб оно дышало,
Чтобы – снова и снова —
Язык мой ласкало,
Окунало в мёд,
Измазало мёдом рот,
Растеклось по сухой одежде
И оставило липкий след.

Вслед за ним я прочту другое:
Со вкусом солёного моря,
Ветра, шепчущего: «Забудь!
Распахни ветру грудь!»
И ничто не напомнит Слово.
Море смыло последний мёд…
Только вымокшая рубаха
Скажет тихонько: «Сладко».
А губы подскажут —
Сахар…

Море, дай мне тебя коснуться!
Море, дай мне тебя вдохнуть!
Море, все отчего-то рвутся
В твоём празднике потонуть…

Сколько боли в тебя, печали
Люди б вечно ни выливали,
Ты всё слушаешь и уносишь,
А не спрашивают куда.

А не спрашивают: «Устало,
Море, горе моё нести?»
«Ты неси моё горе, море,
И молчи».

Вот сижу и не понимаю,
И не знаю зачем… куда…
Когда вот оно ты и я вот —
На сейчас или навсегда?..

…И может, когда-нибудь,
Позабыв об ушедшем горе,
Позабуду и как зовут
Это светлое Черноморье…

Ветер смоет песчинки лет,
По которым ступали стопы.
Что было – того уж нет;
Что забыто – того не вспомнят.

Удивительная печаль…
Удивительное паденье…
Как же всё удивительно
В этом пасмурном сновиденье.

И, закопанная в постель,
Буду виденному дивиться.
За окном зашуршит метель:
«Небылица…»

Всё, что было, – всё прошло,
Поклонилось на прощанье;
Мы не виделись давно —
Я и Воспоминанье.

Не болит уже век душа
И не будет болеть отныне;
Время лечит, но не всегда.
Время лечит, но не унынье.

И пройдёт ещё, может, век.
И пройдёт ещё, может, десять.
Тот, что некогда человек, —
Плесень.

И клонит душу мою в сон,
И дальней кажется дорога;
Сегодня я люблю Ван Гога,
А завтра он в меня влюблён…

Страданиями окрылён
Заблудший измождённый призрак.
Иль это ангел небосклон
Склоняет по Её капризу?..

«Мне призом будет твоя смерть!
Умри же – весело и быстро!
Ночь поутихла, верь:
Это последний выстрел…»

Я разлюбила день:
Он тает.
Касается губами рая
И умирает.

Я разлюбила ночь:
Взывая,
Она дыханьем проклинает
И забывает.

Я разлюбила жизнь,
Покуда
Она летит из ниоткуда
И, обогнув тебя два раза,
Обратно летит – зараза!

Я полюбила Смерть: её
Ничто не украдёт.

Бледный молочный шар,
По́ полю плывший,
Ангела есть душа
Неожившего.

Лети, ангел, вверх!
К небесам!
Землю эту оставь
Дуракам.

Ты светить задуман,
Так посвети!
Мир этот чумный сгнил —
Лети!..

В темноте, под горою звёзд,
Шар молочный летит, шар земной
Обогнул и небу
Свет свой бледный он посвятил…

Мне качаться на мягком солнце,
Одуванчиком колыхать;
Мне смотреть на тебя в оконце
И лучи твои целовать.

Улетучился день, не стало
Ни тебя, ни твоих ресниц;
Я закрою глаза: устала
От людей и от мёртвых лиц.

Я пел колыбельную счастью.
«Засыпай», – молвил в ночи.
Чтоб биение укротить,
Зажимал платком запястье.

Знал ли я, что потом – сейчас —
Счастье буду молить: «Вернись!»
Только поздно: в сей поздний час
Счастье дремлет.
Счастье, очнись!

Не проклинаю, не зову,
С тобой давно не жажду встречи;
Я помню нежность твоих губ
И помню, как они калечат.

Мой друг, тебя давно не ищут
Мои глаза в толпе чужой;
Твои глаза, чужие, рыщут
Там, под землёй!