Array Коллектив авторов - Русская весна. Антология поэзии

Пока еще не прожит век,
И водка пьется без закуски, —
Покайся, русский человек,
За то, что ты родился русским!

Покайся, вены вскрой гвоздём,
С горилкой поцелуй бутылку,
Потом, как Троицкий Артём,
В эстонскую отправься ссылку,

И бей себя по голове
Руками до остервененья
За то, что в городе Москве
Ты жил до этого мгновенья,

За то, что Путина под суд
Не отдаешь ты каждый вечер,
За то, что «боингу» маршрут
В могилу проложил диспетчер,

Ты – русский, значит – виноват,
Что даром газ не шлёшь в Европу,
Что ты, несчастный колорад,
Пиндосов не целуешь в жопу,
Что нагло Крым украл, и вот
Не выполнив обам приказы,
Шестой американский флот
Остался без военной базы!

Ты виноват во всех грехах,
Которыми смердит планета, —
Поскольку на твоих руках
Лежит ответственность за это!

Не хочу я, чтобы Балаклава
Логовом стала чёрта.
Не хочу я, чтобы наша слава
В море тонула Чёрном.
Не хочу я, чтобы сны без веры
Были полны печали.
Не хочу я, чтобы псы Бандеры
Русскую кровь лакали.
Что я хочу?
Чтобы наши танки
Плыли дорогой лунной.
Что я хочу?
Чтоб убрались янки
Снова в свои салуны.
Мать городов русских – вечный Киев,
Где твоя стать и гордость?
Ты не грусти, мы тебя не кинем,
Шаг наш, как прежде, твёрдый.
С нами Господь, справедливость с нами,
Жизнью живём былинной,
Чтоб на Майдане сияло знамя,
Общее с Украиной.

«Назовите молодых поэтов», —
попросил товарищ цеховой.
Назову я молодых поэтов:
Моторола, Безлер, Мозговой.
Кто в библиотеках, кто в хинкальных
а они – поэты на войне.
Актуальные из актуальных
и контемпорарные вполне.
Минометных стрельб силлабо-тоника,
рукопашных гибельный верлибр.
Сохранит издательская хроника
самоходных гаубиц калибр.
Кровью добывается в атаке
незатертых слов боезапас.
Хокку там не пишутся, а танки
Иловайск штурмуют и Парнас.
Не опубликуют в «Новом мире» их,
на «Дебюте» водки не нальют.
Но Эвтерпа сделалась валькирией
и сошла в окопный неуют.
Дарят ей гвоздики и пионы,
сыплют ей тюльпаны на крыло
молодых поэтов батальоны,
отправляясь в битву за село.
Есть косноязычие приказа,
есть катрены залповых систем,
есть и смерть – липучая зараза,
в нашем деле – главная из тем.

Срезана пулей рябины макушка,
Втоптаны в ржавую грязь семена.
Бьёт миномёт.
И кукует кукушка.
Дни или годы считает она?
Может, вот здесь, у разбитой котельной,
Пламенем адовым вспыхнет зенит,
Мир пошатнётся, и крестик нательный,
Мамой подаренный, не сохранит?
Не упасёт от беды, как бывало,
В этом непереносимом огне…
Что ж ты, кукушечка, накуковала?
Что ж ты в сердцах напророчила мне?
Молча шагаем леском предрассветным.
Где, за каким затаился кустом
Брат мой и враг мой, с таким же заветным,
Мамой надетым нательным крестом?

Устраняя всех мыслящих ино-,
Затыкая им пулями рот,
Бес железным прутом, Украина,
Гонит в пекло твой бедный народ.
Хочет им, как фигурками нэцке,
В адский ящик сыграть на «ура».
В Краматорске, Луганске, Донецке
Кто-то не доживет до утра.
Чтоб тебя, с рушником на тарелке,
Грозди шин, баррикад оргалит
Проглотить, на одесской горелке
Сорок душ, как в Дахау, спалить,
Беспредел мирового приматства
Утверждая от дома вдали,
Чтоб, забыв про славянское братство,
Все кричали: «Хохлы!» – «Москали!»
Кто не скачет – тем двигают козни:
Смерть смешать им, в бутылки разлить!
Бесы братоубийственной розни
Спят и видят, как нас разделить.
Но пойдут они полем и лесом
Дров, наломанных ими, и пней:
Ведь вражда, возбуждённая бесом,
Богом данной любви не сильней!