Людмила Перцевая - Самокат времени

И Томас Манн, мой бог и властелин,

Мне, потрясенной, открывает тайны,

И делится заботами Кедрин,

Багрицкий дарит шторм – и преотчаянный!

Ты видишь – я богата, мир во мне,

Я счастлива – могу владеть я миром,

Но вот опять и тишь, и темь в окне,

Там одиноко, сумрачно и сыро.

Закрыла книгу и опять одна,

Опять в пустыне гулкой и тоскливой,

Не верю, что опять придет весна,

Не верю, что я стану вновь счастливой…

В настроении – прореха,

Градус до нуля упал,

Но… Рафаэль в Москву приехал,

И Антон билет мне взял!

Розы в сквере увядают,

Толпы в суете бегут,

А в темном зале в окнах рая

Небожители живут…

Кавалеры, ангел, дамы,

Мальчик в черном – это Сам,

Как он кисточкой упрямой

Мог потрафить небесам?..

Как он кисточкой воздушной

Написал не лица – души?!.

Всех размеров и мастей

Гаджеты вокруг сверкают,

Старец, юный дуралей

Копии, спеша, снимают.

Со стены оригинал

Вдруг негромко им сказал:

“В объектив ты не смотри,

Глубоко секрет внутри…”

Дорога жизни так петляет,

Юлит – и прыгает, как барс,

То плавно с горочки спускает,

То кочками повергнет в транс.

Тревожно вглядываюсь в небо -

А мина под ногой рванет,

И путник тут уж как и не был,

Другой, беспечный, вслед идет…

Им несть числа, и всех вмещает

Дорога та. И обещает

Тебе и мне крутой маршрут,

Ну как не забояться тут?!

Господь, хотя бы упреди,

Что враг маячит впереди!

Солнечным полем, синим,

Воздушно и невесомо,

Сердце бредет тоскливо,

Странным путем, незнакомым.

Обморок ожидания,

Стук беззвучной тревоги,

От встречи до расставания

Меряет вновь дороги.

Щемящее счастье потери,

Покой пустоты и сиротства,

И очень хочется верить –

Утерянный мир – не вернется…

Вещунья серая ворона

Мне грозно каркает с утра:

Кричит: “Пришла твоя пора,

Неотвратимо жди урона!”

Я в предсказанья и прогнозы

Не верю. Научила жизнь -

Лишь за саму себя держись

В ответ на страшные угрозы.

Прогноз – не приговор, авось, беда

Не хлынет в дом, как полая вода!

Какие-нибудь две недели

Насчитывает бытие –

Младенец нежный в колыбели

И мальчик смотрит на него.

Закрыты глазки – и вздыхает:

«Мне плохо? Или хорошо?»

–Мам, он еще не понимает,

Что это с ним произошло…

Я делаю вид, что в дремучем лесу

Грибов полный короб заплечный несу,

Вот птицы затихли и будет гроза,

Мне гром заворчавший об этом сказал.

Но я – заблудилась (представила вдруг!)

И ведьма лесная уж кличет подруг,

Закружат и с воем в болото сведут!..

– От страха очнулась, я – в Битце, я – тут!

Меднострунный, звонкосолнечный

Сосновый чудо-бор,

И шумит, ликуя радостно,

Волнующий мажор,

Льется ветер в трубы медные,

Струны солнечные рвет,

И мелодия высокая

Поднимается, растет,

Я в симфонию врываюсь

Песней счастья и борьбы,

Сосны, сосны, не сфальшивим,

Верю, не сфальшивим мы!

Дальнейшее – молчание,

Слов пустых пески,

С избытком отчаянья,

Скуки и тоски.

Дальнейшее – мерзятина,

Низкий хохоток,

Ах, Пьеро, не взять ли нам

Для слезы платок?

Дальнейшее – лживость,

Муляж апельсин,

Макеты заливы,

Надуманный сплин…

Молчание дальнейшее,

Никто не заорет,

Скучнейшее, гнуснейшее

Предательство грядет.

Франсуа Буше “Аллегория Живописи”

Мир можно перевоссоздать,

Копировать – не вижу смысла.

Смотри, еще одна звезда,

Сорвавшись, над рекой повисла.

Что это, спутник? Самолет?

Прожектор башенного крана?

Воображения полет

Ты укрощаешь слишком рьяно.

Пусть в небе лотосы цветут,

Плывут пушистые верблюды,

Творец – художник правит тут,

И кисть его рождает чудо!

Но не пытайся повторить

Углем ты промысел Господен,

Когда Он начинал творить,

Он был в фантазиях свободен!

Расцветают зимой цветы –

Это значит – приедешь ты,

Летом ахнет мороз по спине –

Значит, явишься ты ко мне,

Тополь яблоней вдруг расцветет,

Сердце только вздрогнет: «Придет!»

Ночью белой, днем пасмурно-черным