Валерий Королюк - Избранное-1. Итого - из разных книг за четверть века

Словом толком не перемолвившись,
расстаемся. Прости-прощай!

Ты меня издалёка вспомнишь ли?
Нет, не надо – не обещай.
Помолчим.
Над бетонкой серою
самолеты уходят ввысь…
Не последние мы,
не первые.
Ну, не надо… Ну, улыбнись!
То, что было,
и то, чего не было —
ни исправить, ни изменить.

Будем взглядывать в это небо мы,
будем – жить.

Ну что ты, девочка моя? —
Всё было славно.
Пусть – не знакомство, не родня,
Не связь (подавно).

Пусть этим пламенем скупым
Не отогреться…
Глаза слезит горчащий дым,
Печаль – под сердце.

Грохочет гулкий товарняк
Под небом скудным…
Всё – несерьёзно, всё – не так,
Но безрассудно —

На дробном, ветреном пути,
На перегоне,
Где ни свернуть, ни отойти —
Огонь в ладони!

Скромница, умница…
глупая,
что ты на ум взяла?
Грязь под ногами хлюпает? —
Значит, Весна пришла!
Значит – капели первые,
солнца горячий глаз,
значит – любое дерево
почками вспухнет враз,
небо неосторожное
рухнет первой грозой.
Бродит – до невозможности
свежий – по жилам сок.
Жизни струя упрямая
бросит нас – в тот же круг…
Милая,
лучшая самая,
я ли тебе не друг?
Я ли тебя не балую,
я ли не берегу?..
Просто – весна прибавила
Это она, треклятая,
тело кроит и рвет,
душной волной накатывая,
душу в полон берет.
Вечная Жизнь – поднимется,
почвенный слой вспоров,
жадно Природа ринется
мучить и мять улов
солнца, весны-проказницы:
живность, людей, цветы…
«Грязь», – говоришь?
Но, грязные,
В страсти они – чисты!
Тоже мы – рано, поздно ли —
в общий вольемся круг…
Робость твоя серьезная
тяжестью станет вдруг.
Славно – сквозь почву черствую,
сквозь разомлевший снег,
из темноты, упорствуя,
к солнцу тянуть побег!
К завязи рваться, к колосу —
силы сильнее нет…
Чую весну – по голосу,
вижу горячий свет
даже под коркой грубою:
бьется, хмельней вина.
Грязь под ногой захлюпала?
На то она и – Весна!

Выбор

Угощаю зеленым яблоком —
Не берешь.
Ни червивинки, ни изъяна ведь!
– Ну так что ж?

На, прими хотя б это, желтое —
Чистый мёд,
Ароматно-пряное, с кожурой шелковой…
Не берет!

Может быть, тогда возьмешь – красное?
Нет спелей!
Предлагаю яблоки – самые разные,
Любви своей.

Но она – куражится, выбирает, пробует,
Весела.
Улыбаясь, сбрасывает яблоки добрые
Со стола.

А когда подгнившее лишь
Одно останется —
Бурый плод —
Вздрогнет вдруг, оглянется
И – возьмет…

Иди сюда.
Ты – ничего не помнишь
И ничего не хочешь повторить?..
В слепом окне – обугленная полночь
Давно перегасила фонари.
Пей улицу, как дикую отраву —
Под вой гудков, прохладу от реки.
Беру Тебя
Отныне и по праву,
Переплавляя эту ночь в стихи.

Сюда иди,
Забудь, чего не помнишь.
Сюда, ко мне, сейчас,
Иди скорей…
Пока дымится, остывая, полночь
Окалиною черных фонарей.
Ничто еще не начато, не спето,
Еще качает темень фонари,
Но вдалеке – сигнальною ракетой —
Растет полоска утренней зари.

Молчи, молчи.
Мы ничего не вспомним
И ничего не станем повторять…
Для нас потом,
В окне, тумана полном,
Проклюнется дрожащая заря.

В шесть утра разлаялись собаки,
Заспанный трамвай продребезжал.

Что любовь – игрушка, это – враки,
Это кто-то – глупое сказал.
Это кто-то, сам себе не веря,
Доказать пытался чепуху!

На рассвет распахнутою дверью
Отмахну словесную труху,
Сердце захлебнется гулкой кровью,
Жарко закружится голова.

К твоему склонившись изголовью,
Прошепчу
забытые слова…

…Скок желудей по крыше жестяной,
огонь в печи и влажный шелест ночи.

Я чувствую: сейчас тебе не очень-
то хочется беседовать со мной,
но – потерпи, помедли, притворясь,
перебори глухое раздраженье.
Вглядись в окно, там – грозных туч круженье,
теней и тьмы причудливая вязь.
Вослед все утихающей грозе,
там – сада растревоженного ропот…
Со мной поверить в лучшее попробуй,
увидеть, угадать его везде.