Дмитрий Пригов - Москва

Я взял ее под белы руки
Подвел к прозрачному окну
Одним лицом взлетел на небо
Другим ушел в подземну тьму
А третьим рядом с ней стоял
И беспристрастно говорил:
Я – связь миров повсюду сущих
Я – крайня точка бытия
Я – средоточие живущих
Вот так-то, киргизочка моя
Кайсацкая

11 | 01160 Как впредь положенная птаха
8307 На многие года вперед
Вот Рихтер песенку поет
По нотам и во славу Баха
Но тут приходит Альфред Шнитка
И говорит им: На вам нытка
И вправду – нитка

11 | 01161 Вот Рейган уж совсем – того!
8312 Лишился всяких сил и бодрости
О, милый мой! В премногой мудрости
Печали много – оттого
Мы и пошли другим путем
И ничего – живы-живем
И веселы

11 | 01162 Жизнь безумная такая!
8316 А ей всякий потакает
Мол, давай, давай, безумная
Лети, беги, несись, рейся, срывай куски мяса сочного
как полотнища красные в древке руки своей железной, взвивай к небу, вытаптывай нас как площадку взлетную сапогами своими коваными, целуя высших избранников своих в уста алые, пышные, дыханием свежим розовым в области заповедные дышащих, на чудные нижние головы кудрявые оборачивающихся с вопросом недоуменным:
что там? ротор? статор? генератор? – да нет, хляби просто гнилостные вспухают, звуки жизнеподобные издавая

11 | 01163 Снега насыпало – страсти большие
8317 Дырка вот, скажем, вверху сапога
Ан вот – уже промокает нога
Разве что вот достопамятным Шивой —
Ножка вот сохнет, другая бежит
Третья танцует, четвертья – дрожит
А пятую в наших скучных пределах и занять-то нечем, пусть себе гуляет временно в краях райских густозеленых, за нас за всех грешных Господу близкоживущему молитвы горячие возносит

11 | 01164 В минуту жизни сложную
8319 Почти что невозможную
Невыносимую, непереносимую, когда грудь теснится, томится, тоскою и муками ненарекаемыми, не в состоянии
выдохнуть их из себя, вздохнуть, охнуть звуком облегчающим, высвобождающим – не может, не может

Когда томится
Когда томится грудь —
Ни охнуть, ни вздохнуть
Ни вскрикнуть, ни выкрикнуть, ни закричать:
о, что она есть, эта жизнь ваша! – комок горькой бумаги пережеванной челюстями судорогой сводимыми! – бледная,
с глазками полупустыми, неотводимыми, кожей мертвенной, тусклой
Как будто пережевана
И я подумал, что она
Такое есть, чтобы цепляться за нас: уйди! оставь! уйди! совсем уйди! или нет – я сам уйду, спокойный и решительный, уйду навсегда, безвозвратно, без сожаления и слез – и…

11 | 01165 Ух, какие страшненькие
8325 За столом сидят
Протоколы пишут
Да в окно глядят

А там смеркается-светает
И все укутав бородой
Как Архангел проплывает
Образ Маркса молодой

11 | 01166 Какие страсти на лице
8332 У жизни на краю-конце

Вот этот дрался, этот пил
А этот – деточек любил
Детишек своих, невинных и чистых, нежных, ласковых, любимых-возлюбленных, но и бил, конечно, бил, однажды чуть насмерть не забил, не убил, конечно, но покалечил, изрядно, остановило что-то вовремя, сила какая-то тайная, небесная, за что
и благодарность ей наша искренняя, низкая

11 | 01167 Вдарил вот морозный март
8334 Солнце как яйцо отмерзшее
Как печеночка отсохшая
Как желёзка отвалившаяся
Селезенка оторвавшаяся
Сердце, сердце оборвавшееся
Ходит – черт ему не брат
Ни сестра, ни мать, ни отец, ни деверь, ни причина породившая, ни основа зиждительная, ни май ему месяц, ни лето, ни август, ни сентябрь, ни след водяной на песке речном веткой ивы плакучей, полетом журавля в страны южные, жаркие, срубленной зябко на память вечную проведенный

11 | 01168 Никто не хочет меня слушать
8343 Кому повем печаль мою
Вот ногу я беру свою:
Послушай ты меня, послушай
Моя печальная нога
Жизнь безутешно высока!
Чего молчишь, пузырь лишайный?
И вот она уж утешает
Склонившись надо мной

11 | 01169 Скажи мне, человек искусства
8347 О чем ты так поешь искусно
Не глядя даже в образ наш? —
А я гляжу в себя, каналью
И вижу все там досконально
Вот вижу: щас вопрос задашь —
Не надо