Виктор Коротеев - Зори Соловецкие

(приметили вершину вдалеке),

Стоянку сделали, устав в итоге,

Набрав воды для взвара в озерке.

«Прилёг бы, брат Савватий, чай не к спеху,

Ночуем здесь, а с денницею 5 5 Денница – стар.слав.– утренняя зорька в путь,

Ногами топать – не в телеге ехать,

Но цель близка, осилим как-нибудь».

Достав огниво, Герман высек искры,

И мох, не взявшись пламенем, затлел.

И вскорости костёр с дымком душистым

Потрескивая, весело горел.

Комар и гнус почти не донимали,

А трапезу разбавили чайком

Брусничным, пользу его знали

И пили от еды особняком….

…Поднявшись на вершину, оглядевшись,

Увиденным был старец поражён,

Стоял и Герман рядом, присмиревший,

Открывшимся величьем оглушён.

Безмолвье и пустынность впечатляли,

Веками не разбуженный покой,

Сравнимые лишь с храмовой печалью

И с небом уходящим высоко.

Ни шум листвы, ни щебет стайки птичьей

Не портили всеобщей тишины

Давяще звонкой, уху непривычной,

Сходящей до сердечной глубины.

«Стою, смотрю, невольно размышляю,

И тёплое рождается в груди…

И взор, и слух мои здесь всё ласкает,

А ширь и свет какие… Ты гляди!».

И старец широко раскинул руки,

Как будто бы хотел обнять простор,

Вот так же после длительной разлуки

Бывает, не насытится твой взор…

…«Царю Небесный, Утешителю,

Душе истины, Иже 6 6 Иже – церк.слав.– который везде сый 7 7 Сый – церк.слав.– существующий

и вся исполняй, сокровище благих

и жизни Подателю, прииди

и вселися в ны 8 8 Ны – церк.слав.– нас , и очисти ны

от всякия скверны и спаси,

Блаже, души наша».

…Молитву сотворив, монахи не ленились,

Валили лес здоровый и сухой,

Часовенку и скит себе срубили

По прихоти желанной и благой.

И крест большой вкопали на вершине,

Чтоб был он виден всем издалека.

Стоит он, обновлённый, там поныне,

Стоять он будет присно 9 9 Присно – церк.слав.– всегда и в веках

Примером в назиданье, поминаньем

Служению Всевышнему без глас,

В смирении страстей и послушанье,

Без ропота в одре в последний час.

Стояли кельи рядом, обостенно,

(иконы, печка, лавочка, топчан),

Лампада не гасилась нощно, денно,

По праздникам лучина и свеча.

Зимою долгой, снежной, длиннотёмной,

Пустынники, молитвы совершив,

И трапезой насытив себя скромной,

Беседой пробавлялись для души.

Не просто занимались суесловьем,

Но в спорах богословских шли часы,

И каждый раскрывался в чём-то новью.

И вот однажды старец вопросил:

«Почто, брат Герман, книг не открываешь,

Молитвы же читаешь как с листа,

А, может быть, ты грамоты не знаешь?

Но это можно быстро наверстать».

«Я грамоте, признаюсь, не обучен,

Хотя и подвизался с лет младых

В послушниках, такой вот редкий случай.

В обители же принял я постриг 10 10 правильно – пОстриг ,

А родом с вологодчины, из Тотьмы,

По крови по родительской – карел,

Игуменом в обители был сродник,

Из жалости, возможно, мне презрел.

Я, брат Савватий, памятью владею,

Таким Господь сподобился создать.

И всё, что ты умом постиг в минеях 11 11 Минея – старосл.-книга ,

Легко на слух могу воспринимать.

Я знаю оба наизусть Завета,

Псалмы 12 12 Псалом – хвалебная песнь , молитвы, также тропари 13 13 Топари – стих в честь праздника или святого ,

И я готов для постиженья Света,

Читать их от темна и до зари».

«Могу с тобой заняться вечерами,

И мир тебе откроется цветной,

Но аще у тебя такая память,

Всего добъёшся малою ценой».

Любил порой Савватий подниматься

На гору, отдышавшись, созерцать…

«Эх, раньше бы, ну эдак, лет на двадцать

Увидеть мне такую благодать!».

Просторы обозримые лежали,

Озёра в омуте лесистых берегов,

За сизой молчаливой грустной далью

Кипело море пеной бурунов.

Сменялось лето осенью, зимою,

Весна животворила всё окрест,

И старец восхищался новизною

И тишью диких, девственных сих мест.

Прозрачно-седоватым светом тонким

И призрачно скользящим по земле,

Струившимся у самой водной кромки,

Как в поле знойном волны ковылей.

«Я будто прикасаюсь к Мирозданью,

Причастности Великих Тайн Его,

А сердце наполняет ликованье

И делается благостно легко.

Слова слетают с губ моих молитвой,

И чувствую парение души.

С божественным началом словно слитны