Ирина Маркова: Белый Свет

Хоть и промчится стороною.

Вдоль зимней речки, средь дубрав

Берёзы косы расплетают,

Седой зимы нелёгкий нрав

Средь облаков со снегом тает.

Оттают отблески зимы

Среди проталин вдоль дороги,

И, может быть, оттаем мы

И вспомним наконец о Боге…

Поклевали на окне

Птицы хлеба крошку.

…Протянула мне во сне

Бабушка ладошку.

Бабушки давно уж нет,

Только по рассвету

Всё бежит знакомый след

Тонкой тропкой к лету.

Снова бабушка моя

Сядет у окошка,

Тянет из небытия

Смуглую ладошку.

Я ей руку протяну,

Дам воды напиться

И помчусь навстречу сну

В детство и в станицу.

Вспомню домик у реки

С красною черешней,

Вижу, смыслу вопреки,

День, во сне воскресший.

Вижу бабушку мою,

Всё, что так знакомо, —

Дом у жизни на краю,

Жизнь у края дома,

Бархат неба, южный край,

Звёзды у окошка.

…Протянула в Божий Рай

Бабушка ладошку.

Кузнечиком зелёным

Минуты в полдень скачут.

Грустят о прошлом клёны,

Что ничего не значит.

И тинькают синицы,

И душу рвут на части,

Чтоб в лете раствориться

Мгновенно, в одночасье.

Льют ливни то и дело,

И звёзд седых лавина.

Пол-лета улетело,

И жизнь наполовину.

Цветут ромашки пышно,

Наполовину в осень,

И сумерки неслышно

Гуляют среди сосен.

Пурпур закаты стелют

И льют в лучах, как вина.

Господне лето делит

Нам жизнь наполовину.

Осень – как будто второе дыханье,

Ветра движение, листьев кружение,

Всех сентябрей над планетой мельканье,

То ли дождей, то ль судьбы продолжение.

Осень – как будто второе рождение

Поздних цветов, запоздалых рассветов,

Осень – рождение грусти и гениев,

В чём-то вопросов, а в чём-то ответов.

Осень – берёзовых дней отражение,

Что в позолоте над речкой склоняются,

Птиц улетающих к югу движение,

Осенью стрелы обид отменяются.

Осенью звёзды на ветках колышутся,

Солнце прозрачно-туманным становится,

В осень прохладней и пасмурней пишется,

Чтобы душою к весне подготовиться.

Уйдёт вчерашняя обида,

И колких слов умчат потоки,

И потеряется из виду

В ночи прохожий одинокий.

Жара пройдёт, растает лето,

И опустевшими полями

То ль на земле, то ль в небе где-то

Заплачет время журавлями.

И скроет дождь земли пределы,

Лишь гром о будущем злословит,

И упадут обиды стрелы,

Их Бог, как грозы, остановит.

Разочарованный прохожий

Уйдёт в безвестность, канет в Лету,

Помашет вслед денёк погожий

Его земному силуэту.

Поплачь со мною, Богородица…

Плывя по жизненной реке,

Порою близкие не сходятся

И отстраняются в тоске.

Порой горим, как свечи, искренне,

Но оплавляется свеча,

И отступает в чём-то истина,

А мы сгораем сгоряча.

…Поплачь со мною, Матерь Божия,

Чтоб, со свечой лицом к лицу,

Мы, друг на друга непохожие,

Душой приблизились к Творцу.

Ангел по́ небу летает,

На кусочки жизнь кроя.

Рассветает, рассветает

По законам бытия.

Предрассветные окошки —

Словно звёздочки в тиши,

На душе скребутся кошки —

Нет им дела до души.

Месяц в утро окунулся,

Как же этому помочь?

На земле рассвет проснулся,

А в душе гуляет ночь.

Разгулялась не на шутку —

Уходить не хочет прочь.

Жизнь мелькает словно сутки:

Нынче день, а завтра – ночь.

Ангел боль в душе латает,

Медлит жизни колея.

…Рассветает, рассветает

По законам бытия.

По дороге вечной шла судьба-старушка,

Ветхая одежда, посох да сума,

А за ней летела из лесу́ кукушка,

Видя книги жизни целые тома.

Ветер разгулялся, шелестя листвою,

Пролистав страницы книги в тишине.

Над судьбой-старушкой в высь над головою

Пронеслась кукушка снова по весне.

У судьбы в котомке книга жизни скрыта,

В ней – кому-то цепи, а кому – Парнас.

Синь из поднебесья по земле разлита,

Выстилая тропки каждому из нас.

А кукушка рядом – что за наважденье?

Глянь к судьбе в котомку – быстро, без труда,

Подсмотрела дату смерти и рожденья,

Подсчитавши тайно вёсны да года.

С той поры кукушка за судьбою следом

Мчится и кукует – годы раздаёт,

Накукует счастья, накукует беды,

На дорогу жизни синь с небес прольёт.

Может быть, не стоит слушать ту кукушку,