Александр Нартов - Миф о женщине

И дёрнулся состав в путь, как в агонии,
И скрылась нежных глаз звезда, а жаль!
Но искренне прошу – когда в вагоне я,
Хоть в мыслях ты меня, но провожай.

Треснула гитара, а лады
Всё ещё хранят тепло мелодий.
И колкам янтарно-золотым
Снится, как их струны прокололи,

Как чертила ноты ночь углём
По фонарной тонкой, хрупкой ленте,
Как шуршал листвою старый клён
В тихом ветра аккомпанементе.

А теперь не взять уже аккорд,
И грустить не буду допоздна сам.
Ветер там, за окнами, так горд,
С тишиной моей не хочет знаться.

Медленная песня о судьбе
Ядовито в сердце проникала.
Медленная песня о тебе,
Без искры, без чувства, без накала.

Грустно нам с гитарой, ведь и я
Окунулся с ней в безмолвный холод,
И свеча иглою фитиля
Тишину уже не проколола.

А в ту ночь под иглами свечей
Нам любилось страстно, упоённо.
Даже звёзды были горячей,
Ближе, как тогда с тобой вдвоём мы.

Но воспоминанья не умрут,
Их не выбьет ветер взмахом прутьев.
Вижу нежных глаз твой изумруд —
Сколько грусти в этом изумруде!

Жаль, но про любовь сказала ты,
Что она когда-нибудь проходит…
Треснула гитара, но лады
Всё ещё хранят тепло мелодий…

Ах, какие нынче грозы над тайгой!
Гром-бунтарь читал в ночи свой стих крамольный.
Тетивой в выси колеблются тугой
Мимолётные зигзаги – искры молний.

А от ливня горше память —
Опыт прошлого жесток,
Над судьбой нависла тень его живая,
И вонзается шипами
В душу розовый цветок,
Незатянутые раны надрывая.

Сон лучше помнит
Жизни детали,
Как был от смерти на волосок…
Дикий шиповник
Сдавит скиталец,
Брызнет в ладони кровавый сок.

Вспыхнет тишь у горизонта сентябрём,
Пряный август безнадёжно-молчалив сник,
А скиталец рядом с осенью вдвоём
Любовался на луны тысячелистник.

От дождя трезвей обоим
Вдруг задышится, и вот
Пожелает осень властвовать сама, но
Лечит сердце зверобоем,
Да полынью полевой,
Заревев от безысходности шаманом.

Отцветёт тепло увядшим васильком
И разложит грустно мятные ранетки.
Первый снег в настил багряный бросил ком,
Осторожный сын седого ветра, меткий.

Ну так что же – жребий роздан,
И под блеском снежных груд
Куст увядший дрогнет неприкрытой голью,
Ведь шиповник – тоже роза —
Тихо зябнет на ветру…
Ах, какие нынче вьюги над тайгою!

Алый закат пером
Чиркнул и вдруг потух.
Ветры тут вчетвером
Смяли всю теплоту.

Зиму бы скоротать,
Переболеть тоской,
Ну а там – благодать,
Воля, да ширь весной.

Здесь пурга лицо царапала.
Не по ветру, да не вдоль реки
Уходил он – что ж, пора, пора,
На душе от злобы колики.

Это средство от предательства,
Что на сердце, на душе ли.
И без глупых обязательств он
Уходил в тайгу отшельник.

Вьюга неласково
Бьёт по лицу, хмельна.
Брызги шампанского —
Пыль кружит изо льда.

Сменит метель наряд,
Снежная борозда.
Греет недельная
Жёсткая борода.

Скрип старых кедрачей
Тешит здесь ноябри.
Если притих ручей,
Кто-то же должен в крик!

Звонкой позёмкой снег,
Землю всю запер он.
В глади озёр краснел
Алый закат пером.

Сорвался по весне на прииск,
Внезапно – никому ни слова.
Всю жизнь сомнения копились
И вот взорвались той весною.

Не чтобы доказать кому-то,
Не чтобы там озолотиться,
Где по утрам в туманах мутно,
Где на реку гроза ложится.

Не каждый обретёт, что ищет.
Везёт настоящим, да смелым.
Но души становятся чище
С рассветом уже в мае спелым.

Отчаянный мужик – старатель,
Всё променял на тишь лесную.
Сибирский правильный характер,
В нём воля и напор схлестнулись.

Тайга здесь вечна и невинна,
Нет суеты, обманов подлых.
Усталость иногда давила,
Но для души-то вечный отдых.

Здесь пляжей нет и кос песчаных,
И эту вечность не нарушить.
Здесь небо для бродяг отчаянных
Отмыть не золото, а души.