Нататлья Сорокина - Река времени

Сцена открылась из жизни ушедшей.
Время вернулось в былые года.
Люди и нравы эпохи прошедшей,
Той, что блистала, но ушла навсегда.

Нет, не ушла, слишком много осталось —
Те же привычки, манеры, слова.
Автор здесь показал лишь самую малость.
Здравствуй, старушка, родная Москва!

Волхонка, Волхонка, ты с детства знакома,
Как шли мы к музею дорогой из дома.
И он нас встречал своей колоннадой —
Строгий фасад и сквер за оградой.

Огромный Давид исполинского роста
Сверху взирал спокойно и просто.
А экспонаты в Египетском зале!
Сколько нового там мы всегда узнавали.

А копии статуй в Греческом зале!
Мы наблюдали, как их рисовали.
Профессор Цветаев – историк, филолог
Музей создавал и был путь этот долог.

Он верил в проект и средства искал,
Педагогическим он его называл.
Поддержал император и дал одобренье.
Предоставил и площадь для такого свершенья.

Откликнулись люди, и средства пошли,
Мрамор с Урала в Москву повезли.
И вот распахнул музей свои двери
Для знаний, искусства, любви и доверий.

Открытие, праздник – светлый, большой!
Император приехал – Николай Второй.
Он выделил роль и имя отца.
Поздравления, встречи, гостям нет конца.

Толпы народа в музей потекли
И среди первых скромно вошли
Дочки профессора, подруги-сестрицы,
Они тоже вписали в культуру страницы.

А дальше все больше музей развивался,
Его статус с годами преображался
В общественный центр культуры, искусства,
Крепли связи его, отношения, чувства.

Выставки, встречи – их было немало.
Сколько лучших картин здесь побывало
Из разных музеев, стран и собраний!
Сколько эпох, сколько стилей и граней!

Волхонка, Волхонка, музей в середине,
Он в центре Москвы, он и в сердце поныне.
А искусство – оно без границ, бесконечно,
Оно многогранно, прекрасно и вечно.

Лайнер круизный волну рассекает,
Безбрежное море вокруг.
Лишь ветер с водою в барашки играет
До линии, замкнутой в круг.

Шум моря, простор, и белая пена
Бурлит за бортом корабля.
Мы одни, мы в объятьях дивного плена,
А где-то осталась земля.

Меняются виды на море, на небе —
Чудные краски, оттенки, цвета.
И каждая – быль, а может быть, небыль —
Свой облик, свой мир и своя красота.

Новый год, Новый год!
Крутится – вертится наш хоровод.
Праздник особенный, всеми любимый,
У разных народов по-своему чтимый.

Но общий по сути – закончился год,
Земля завершила свой оборот.
Но цикл продолжается, новый виток
Земля начинает; такой же поток

Перемен и событий мы встретим на марше.
А время летит, мы становимся старше.
Стоит подумать, побыть в тишине,
Поразмыслить о прожитом наедине.

Что мы сделали за год и что мы успели?
Кому подарить теплоту мы сумели?
Кого мы простили и подали руку,
Кому облегчили душевную муку?

Кто-то забыл – ничего, подожди,
Сделает позже, ведь год впереди.
Новый год, Новый год, я с тобой!
Крутится, вертится шар голубой.

Уж солнце к западу клонилось,
И с ним прощался светлый день.
И море за день изменилось,
Оно как будто утомилось,
И стала четче видна тень.

Вот яркий диск коснулся моря,
И засветились облака.
И красный цвет, с другими споря,
Как бы оттенку солнца вторя,
Главенствует ещё пока.

Но диск скрывается, уходит,
Всё тоньше, меньше виден он.
Восток темнеет, день проходит.
Нагретый воздух ещё бродит,
И разноцветен небосклон.

Ушёл, и лишь заря пылает —
Вечерняя, прощальная заря.
Лучи ей солнце посылает
И неба краешек ласкает,
О чём-то тихо говоря.

Линия жизни на руке
Начертана самой судьбою.
И жизнь, подобная реке,
С рожденья задана такою.

Река течёт, а берега
В ней отражаются, блистая.
И летом, и когда снега,
Она всё видит, наблюдая.

И каждый новый поворот,
Как дар она воспринимает.
А времени живой отсчёт,
Как волю свыше, понимает.