Mel RedWolf - Наедине с собой

Звучали отзвуки пожара
И бились снова корабли,
Бросали за борт все снаряды,
Но шли в обители морские.

Где тайна мрачною вуалью
Скользит печалью и тоской,
Где смерть сокрыта, но живая,
Где есть опасность и покой.

Морские твари и тритоны,
Народ, что землю поглотит
От года в год растил те силы,
Что с глубины тревожат мир.

Страх прошибает твои плечи
И кожа словно жабий зоб.
Рубашка прилипает к коже,
Но чей-то с глубины есть зов.

Кощей над златом сложит кости
И дух свой выдохнет в конец,
А свет и красота металла
Будут царить над миром здесь

Веками дальше, дальше неба,
Как будто с старых тех времён,
Когда ушел народ от плена
Сбежал еврейский весь исход

И наказал гордыню рода,
Пропал и сын, и фараон.
Как будто все это забыли
Среди седых пустых песков.

А истинна стара, не нова.
Злодеи платят вновь и вновь
Кровью и потом от людского,
От алчущих все дураков.

Зачаруй и погасни цветами,
Что цветут только в темной ночи,
Там где небо касается края,
Края бездны песчаной судьбы.

Зачаруй, как чарует лукаво
Песней древней кудесница вельв,
Пусть споёт свою песнь на рассвете,
Да о том, как рождается день.

Пусть отпустит тогда нас тревога
И в закат улетит на века.
Там где небо рассыпалось колко
Где от жизни осталась искра.

Когда-то были мы с тобой
Совсем одной большой семьёй
С тобой одной мне было мило
И мир казался не тюрьмой.

Хватало нам двоим друг друга,
Чтоб чувствовать, что все едино,
Что есть на свете этом чудо
И что есть место средь двуликих.

Но крах случился и в раю.
Все раскололось на до/после
И среди алчущих двуногих
Навеки все как айсберг мерзло.

Любовь – вересковый цветок,
Он давит остриём и будет кровь,
Он дарит цвет и аромат цветов,
Но будет горьким послевкусием потом.

Любовь играет искрами огней,
Но охлаждает пыл пургой ночей.
Разлука в ней окажется мгновением
Средь волн из чувств, средь гнева и костров.

Зажгли один и тут же запылает
Поток других, подобных им костров.
Как падает за каплей капля,
Вода обточит камень, будет твой черед

Иссякнуть, как в горах сочится влага
Отдать последнюю и в жизни испытать
Исход любви, что дарят слишком мало,
Исход любви, что больше не желать.

Проходит двадцатый год.
Бросает козырь с рукавов.
«Что-то расслабился ты, дружище,
Раунд твой ещё впереди.»

В финале, а не позади
Я трону самое ценное,
Самое ценное, в середине груди.
И летят веерами карты.

По столу россыпь всех козырей.
Ты не ждал?
Так запомнишь теперь.
Ты запомнишь меня и узнаешь

Горький вкус холодов декабря.
Месяц пройден, и крыса бежала
Прям под звоном копыт
Закалённого сталью тельца

Горит лазурный свет в дали
Красив закат, как свет звёзды,
Но он погаснет и на миг
Наступит тьмы полет средь мглы,

Как в сказках древних слышен зов,
Как келпи разрывают в ночь
Морские пастбища царей,
Что правили среди зверей

Морскою дланью очертили
Век, что земные позабыли.
Ведь в нем есть гроздь опасных таинств,
Что коль узнаешь, век состаришь.

Не пропадёшь, но вновь ускоришь,
Коль знать все тайны в жизни сможешь
И станет скучно все, так просто

Что важно для людей, что можно
Жить, как на радужной палитре,
Что каждый сам в ней сочинитель
И сам себе творец и жнец.

Но скуп на слово лишь мудрец.
Он наблюдает, не спешит
Отдать все тайны из охвата,
Ведь были в мире уже царства

И правил среди них морской
Один владыка – Посейдон,
Но там теперь кружатся келпи
Среди полей, что под водой.

А сегодня я – мертвец.
Белый шкаф и серый ситец.
Телу бренному конец.
Как скворечник, гроб сложился.