Владимир Нефёдов - Новоявленный сюжет. Стихи

Незаметно поредела
Жёлтокрылая листва,
Трав покос достиг предела,
К лету осень подошла.

Уж щебечут глуше птицы,
Даже солнечный язык
Блёкло-красный как у львицы,
Лижет с ленью неба зыбь.

Словно рябь струится ветер
По равнине спелой ржи,
Колокольный звон заметим,
Слышно в поле у межи.

Ведь Россия к православным
Снова вышла берегам,
Счёта нету златоглавым,
В небо бьющим у куполам.

Зелень с почестью уходит,
День Ильи* уже прошёл,
Холоднеют речек воды,
О зиме уж разговор…

Быть сытым так, чтоб жить спокойно
Смотря на этот кавардак,
Что мимо нас идёт невольно,
Под взгляды всех простых зевак.

Наверно лучшее из судеб,
Что бог швырнул к чужим ногам,
Пусть будет так как это будет,
Судить дано ни здесь не там.

Как вылить то чего уж нету,
Но жгёт бесстыдно кипятком
И жить под звонкую монету,
Мечтает каждый, в основном.

Жилец живёт как жить он хочет,
Никто не сможет перебить,
Пусть не пугает довод строчек,
Нужна всем людям только сыть.

Под видом праздного убранства
Лишь время тянет жизни суть
И нет вокруг того пространства,
Что прекратит всех истин путь!

Тихонько речка воды катит,
По берегам лежит песок,
Купают ивы в благодати
Ступни своих шершавых ног.

Чуть ближе вольною травою
Ромашки прячет пёстрый луг
И шелестя своей листвою,
Берёзы выстроились вкруг.

Косматых туч белеют пряди,
А между ними неба синь.
В своём раскидистом окладе
Лучами блещет солнца жизнь.

Натужно дует теплый ветер,
Внося в картину важный штрих,
Ведь речь идёт о раритете:
Природный выставлен триптих!

Бесконечная пустыня
Этот синий небосвод.
Солнце жёлтое как дыня
Горизонт спускаясь трёт.

Сумрак маревый крадётся
Забирая краски дня,
По тропе первопроходца
Свет ещё в себе тая.

Багровеет ранний вечер
У небесного костра.
Расправляет тут же плечи
Ночь как старшая сестра.

И колышет бегло ветер
На деревьях листьев чёс,
Замирая в фиолете
Никому не нужных грёз.

В воздухе пела размытая даль.
Ветра играл безмятежно рояль.
Солнце на небе горбушкой спеклось.
Полдень пришёл как непрошеный гость.

Лес шаловливо опушкой глазел.
С белых черёмух осыпался мел.
Лето плело разноцветный узор,
Трав распуская зелёный ковёр.

Высь покоряли беззвучно стрижи.
Галки шагали как камер-пажи.
Стайками птицы сновали везде,
Даже на поле в сырой борозде.

В речку уткнулось с десяток ракит,
Свой подтверждая заплаканный вид.
Берега плешь расползалась песком.
Куст бузины нависал гребешком.

Склон у холма разорвав пополам,
Врезался в землю овражестый шрам.
Если омыть эту рану дождём,
Та кровоточит холодным ручьём…

В небе полыхнула облачная
просинь.
Чугунком бабахнув, ливень воду
сбросил.
Летом очень быстро грозы
пролетают.
Не вернуться больше ветренному
маю.
Тихо проскрипела старая
берёза,
Капли послетали с листьев будто слёзы.
Знойный воздух слился с дождевой прохладой.
Потянулось к избам нагулявшись
стадо.
Иволга запела за синицей
следом..
Пахло бузиною и печёным
хлебом.

Вот апрель тридцатое,
завтра будет май.
Облако покатое
солнца лижет край.

Воскресенье вербное
уж давно прошло.
Пасха суеверная
спрятала лицо.

За оконной шторкою
неба простыня.
Дымною махоркою
смог былого дня.

Форточка распахнута,
улица видна.
Ветер дует с запада,
пыжится весна.

Все деревья голые,
нет на них листвы.
Лишь тоска веселая
праздничной поры.

Вот опять на дворе листопадная,
Со своими слезами пора,
На распашку зачем-то парадное,
Сквозняка там живая игра.

Залетают в подъезд листья медные,
То два-три, то вдруг целым гуртом
И ступени до этого бледные,
Покрываются пегим ковром.